Лопе де Вега - Том 1

Будь что будет, запрещу
Я мечтать о ней тебе.

Тс-с! Вы просто не в себе.

Доказательств я ищу
И подслушивать пришел,
Как ни страшно будет внять
Мне тому, чего не знать
Я и впредь бы предпочел.

Успокойтесь, герцогиня!
Уважать свой сан должны вы.

Неужель меня трусливо
Ты посмеешь бросить ныне,
Хоть тебе самозабвенно
В жертву принесла я честь?

Осмотрительность не есть
Малодушье иль измена.
Просто я решил, женясь,
Этим обмануть отца,
Ибо прятать без конца
Не удастся нашу связь.
Слишком высоко с рожденья
Мой родитель вознесен,
Чтоб поколебался он
Отомстить за оскорбленье.
Пред лицом такой угрозы
Нам пора б угомониться.

Значит, ты решил жениться;
Значит, просьбы, клятвы, слезы,
Из-за коих так недавно
Нашу честь мы погубили,
Лишь уловкой хитрой были
Для тебя, злодей тщеславный!
Ты изменою своею
В сердце мне удар нанес.

О, я крепок, как утес,
Раз еще собой владею!
Не под пыткой — добровольно
Ими выдан их секрет.
Впрочем, так ли это? Нет:
Мне-то как под пыткой больно!
Ты их гнусное признанье
Выслушала, честь моя.
Так назначь им, как судья,
Приговор и наказанье,
Но такие, чтоб причины
Казни скрыть от праздных взоров
Быть предметом разговоров
Недостойно для мужчины.
Должен тайною остаться
Мой позор для всех на свете:
Тот, кто держит срам в секрете,
Может срама не бояться.
Хоть пятно бесчестья местью
И выводим мы отчасти,
Смыть его — не в нашей власти,
Коль разглашено бесчестье.

О мужчины! Сколько боли
Причиняете вы нам!

Я клянусь, синьора, вам
Быть покорным вашей воле.

Правда?

Слово вам даю.

Это разом все меняет
И меня воспламеняет
Верою в любовь твою.
Каждый день предлог для встреч
Находить я обещаюсь.

Я обязан вас, прощаясь,
Лишний раз предостеречь,
Чтоб не слишком равнодушной
Были вы к отцу.

Ты прав:
Мужу, в грех с любимым впав,
С виду быть не грех послушной.

Сведав, что намерен скоро
Вас маркиз назвать женой
И что в Мантую с собой
Он вас увезет, синьора,
Я прошу и мне найти
Место среди ваших слуг.

Почему от графа вдруг
Ты, Батин, решил уйти?

Там, где слуг содержат скудно,
А забот у них помногу,
Там порой и душу богу
С голоду отдать нетрудно.
Правда, кормят день за днем
Обещаниями нас,
Но ведь черствый хлеб сейчас
Лучше, чем пирог потом.
А к тому ж мой граф взбесился:
Он то весел, то расстроен,
То бранчлив, то беспокоен,
Словно черт в него вселился.
Герцогиня — та сама,
Как и граф, полна тоски.
Словом, жить мне не с руки
Там, где все сошли с ума.
Даже герцог, как ни хочет
Он казаться бодрым с виду,
Про какую-то обиду
Под нос сам себе бормочет.
Потому я пребывать
Не желаю здесь ни дня.

Коль благоволит меня
Герцог Карлосу отдать,
Ты, Батин, поедешь с нами.

С вами службой я сочтусь,
А пока к маркизу мчусь.

Самым страшным меж врагами,
Честь, тебя считаю я,
Ибо все твои законы
Дерзко попирают жены
И должны блюсти мужья.
Честь! Был твой изобретатель,—
Раз тебя и без вины
Мы терять обречены,—
Не мудрец-законодатель,
А дикарь, со зверем схожий,
В жизни много пострадавший
И тебя нам завещавший,
Чтоб и мы страдали тоже.

Дочь моя…

Синьор?..

Маркизу
Я отдать тебя намерен,
Уступая герцогине:
Мне важней поладить с нею,
Чем доставить радость графу.

Буду благодарна вечно
Я за это вам.

Пусть Карлос
Дяде-герцогу немедля
В Мантую про все напишет.

Я к нему с отрадной вестью
Поспешу.

Моей рукою
Сына грешного, о небо,
Ты сегодня покараешь.
Так скорей свой меч подъемли!
Нет, не будет это местью,
Потому что оскорбленье,
Отомстив родному сыну,
Я тебе нанес бы дерзко.
Это будет наказаньем,
Чью безжалостность умерит
То, что ты сразишь виновных,
А не я предам их смерти.
Не как муж, но как родитель
Я преступников подвергну
За вину, а не обиду
Наказанью, а не мщенью.
Делу не давать огласки
Мне велят законы чести,
Ибо я свой срам удвою,
Если станет он известен.
Мы себя же обрекаем
На двойное посрамленье,
Тайное пятно позора
Отмывая перед всеми.
Беззаконницу Кассандру
Я связал веревкой крепкой,
С головою в плащ закутал
И заткнул ей рот, чтоб челядь
Не сбежалась, крик услышав.
А когда свое решенье
Объявил я ей, она
От испуга вся сомлела.
Пробудить она не может
Жалость в оскорбленном сердце,
Но зато о казни сына
Мыслю я с тоской безмерной.
Чуть о нем решусь я вспомнить,
У меня дрожит все тело,
Дух стенает, плачут очи,
Не проходит кровь по венам,
Прерывается дыханье,
Память острая слабеет,
Воля делается дряблой
И рассудок ясный меркнет.
Словно ключ, что от мороза
Зимней ночью леденеет,
Стынут на устах от боли
Бьющие из сердца речи.
О любовь! Велел сынам
Чтить отцов творец вселенной,
Мой же сын попрал бесстыдно
То, что бог нам заповедал.
Замолчи, любовь, и сына,
Долг предавшего забвенью,
Не спасай от наказанья,
Ибо я теперь уверен,
Что меня убьет он завтра,
Раз сегодня обесчестил.
И за меньший грех виновных
Подвергали Артаксерксы,
Дарии, Торкваты, Бруты[201]
Наказанию — не мщенью,
Правосудье отправляя.
Нет, любовь! Ты не посмеешь
Помешать законной каре,
Раз вину прелюбодея
Честь в судилище рассудка
Беспристрастно рассмотрела.
Прокурор суровый, правда
Выдвинула обвиненье,
Каковое подтвердили
Очевидцы — слух и зренье.
Адвокатами защиты
На означенном процессе
Кровнородственные узы
Выступали безуспешно.
В соответствии с законом,
Данным нам творцом небесным,
Приговор судом составлен.
Почему же я колеблюсь?
Вот он! Боже, дай мне сил!