«Это действительно так, Рамазан. А скажи, это был тот самый предок, который построил на изумление всем огромный дом?»
«Он самый, Андал! А когда он строил, проезжавший мимо друг спросил его: „Маниж, скажи, почему ты строишь такие высокие ворота, каких еще никто и никогда не видел?“ На что он ответил: „Я строю их такими, чтобы моим детям и наследникам не приходилось наклонять голову, входя в них. Пусть даже боги не думают, что они склоняются перед ними!“ И действительно, его слова сбылись,— добавил Рамазан, ухмыляясь.— Даже о самых поздних его потомках не скажешь, что они гнут спину или унижаются перед кем-то».
Ну, если Рамазан так хорошо отзывается о правнуках Манижала, то, значит, он и Каира простил. Вот это здорово!
Тем временем наступила ночь, и небо над скалами и верхушками деревьев стало похожим на темно-синюю парчу, усыпанную таинственными сверкающими звездами. Я поспешил воспользоваться хорошим настроением моего попутчика и спросил его: «А что произошло с древними богами? Сколько их было, и живут ли они еще где-нибудь? Или их уже нет в живых?»
«Аллах иль Аллах,— произнес Рамазан с тревогой в голосе, что означало: Аллах есть Аллах, и Мохаммед пророк его! — Он один во всей вселенной, честь и хвала ему и его посланникам! А вот полностью ли вымерли те, другие боги, трудно сказать. Там, глубоко в горах, в непроходимых лесах, между скалами и ледниками, далеко от мест проживания верующих и мулл, там, куда не доносится пение муэдзина, может быть, они еще обитают в полном одиночестве».
Конечно, опасно вести такие разговоры на ночь, но близость Рамазана придавала мне смелости, и, сгорая от любопытства и нетерпения, я настойчиво просил: «Расскажи, Рамазан, расскажи о древних богах».
И он начал: «В прежние времена, когда еще не было царства единого бога, в стране были свои местные боги и полубоги — великаны, нарты, которые жили среди людей. Одни из них были дружелюбны и добры, другие враждебны и злы. После того, как они потерпели поражение, им пришлось вернуться обратно в негостеприимные глухие места и ледяные горы. Там они и обитали без священнослужителей и без молитв, обладая властью, которую, к своему ужасу, ощущали на себе пастухи, охотники, разбойники, случайно оказавшиеся в их владениях. И сегодня почитаются дубовые деревья, бывшие некогда святилищами богов, а клятвы, данные под их кронами, считаются самыми крепкими и нерушимыми. Кроме того, охотники, промышляющие далеко в горах и лесах, сооружают в укромных местах алтари из сложенных ярусами рогов и черепов животных для бога Авсари, покровителя охоты. Он направляет ногу стрелка так, что тот, взбираясь вверх, или находит место даже на самом узком выступе горы, или стремительно падает в пропасть. Он гонит дичь в сторону охотника и отгоняет ее, так как восседает там, в царстве животных. В затхлой темноте нижних лесов, где путь идущему преграждают густой кустарник, папоротник и валежник, где нога заблудившегося спотыкается о змеевидные корни, где деревья стоят подобно войску, иногда со своей постели из мха поднимается легкий Авсаранау в образе худого старика с рыжей козлиной бородой и пугает женщин, собирающих травы и коренья, так, что они разбегаются обезумев, или же вообще не возвращаются домой. А если мужчины вступают с ним в борьбу, он бьет их сухой веткой так, что сила покидает их навсегда. В свою очередь, пастухи и сегодня верят, что их стада от волка и медведя, от болезней и бесплодия спасает Фальварилав. Там, на горных пастбищах, в одиночестве ночей они ощущают его близость и, хотя это несправедливо, приносят ему в жертву ягнят и козлят. В ручьях водятся русалки. Смеясь и плескаясь, они поют путникам песни, а весной стремительно вырываются из-под ледников, белые, холодные, сильные и уносят с собою красивых мальчиков, хватая их своими влажными и цепкими руками. Халогон и Саффа вместе со своими бесчисленными братьями повелевают ветрами. Капризные по своей природе, они приносят или жизнь, или гибель. Но победоносный посланник всемогущего Аллаха прогнал их всех подальше от людей, и только глубоко в лесной глуши творят они свои недобрые дела, потому что злы и мстительны. Самым добрым и надежным из всех древних богов был Гурдолагау, друг героев. Он учил их ковать великолепное оружие и сталенепробиваемые кольчуги, а также сверкающие шлемы, забрала и уздечки с набором. Своим искусством он сотворил героических девушек-амазонок, которые могли сражаться наравне с мужчинами, как воины, и жили в районе Кизляра *».
— А теперь расскажи еще о неустрашимом Уастарджа, который расправился с драконами.—
«Бесстрашный Уастарджа обладал волшебным мечом, который ему, своему кунаку * {30}, подарил бог Гурдолагау, когда он был у героя в гостях и выпил вместе с ним много бузы. В те времена в глубокой горной пещере обитал аждаха, злой дракон, со многими головами и огромными крыльями. Он держал всю страну в страхе и ужасе. Когда он выходил из своего логова, небо становилось черным, а из его глаз и ноздрей полыхал всепожирающий огонь. Горячие струи, бившие из его пастей, отравляли ручьи и озера, так что питьевой воды не было нигде в округе. Многие мужчины пытались освободить страну от чудовища, но никто из них не вернулся обратно.
И тут появился сильный и молодой герой — нарт Уастарджа, рожденный луной. На своем белом коне он скакал сквозь мрачный заколдованный лес, где жила гарт, злая ведьма-великан. Когда он доехал до ее двора, то, даже не постучав в ворота, он сразу прыгнул с конем в ее дом, схватил ее за волосы и пригнул к полу, а затем приставил меч к ее груди. Она просила пощады и обещала ему совет и помощь в качестве откупа. А после того как он ее отпустил, сказала: „Ты хочешь убить аждаха? — и открыла двери в огромное помещение, где лежали тысячи нагроможденных друг на друга черепов, мечей и кинжалов.— Это все, что осталось от мужчин, которые до тебя хотели сделать то же самое,— сказала она, засмеявшись при этом резким, неприятным смехом.— Ладно, я дам тебе наставления и укажу дорогу, как обещала. Поезжай прямо, и ты доберешься до огромного дуба. В его стволе есть дупло, а в нем гнездо орла. Убей его и съешь его сердце. Это придаст тебе неслыханную силу и научит языку птиц. Затем ты дойдешь до узкого моста, который ведет через бурную реку. Трижды отпрянет твой конь от нее в страхе, но, несмотря на это, ты должен переехать через мост, после которого дорога разветвляется на две тропинки, выбор ты должен сделать сам. На этом месте заканчиваются мои знания и моя власть“.
Уастарджа отправился в путь. Он ехал спокойно, и все происходило точно так, как ему говорила ведьма, и он делал все, как она советовала. Добравшись до того места, где расходились тропинки, он увидел две дощечки, указывавшие дорогу. Слева было написано: „Я веду сначала через радость и горе, а в конце к смерти“. Справа он прочитал: „Я веду прямо к смерти“. Воин колебался, но тут его белый конь повернул голову и сказал: „Раз уж мы добрались так далеко, джигит, то выбери правый путь, так как это путь героя, а левый — это дорога обычных людей, длинная и бесславная“. Уастарджа согласился и поехал направо. Вокруг были одни серые скалы, и конь произнес: „Мы у цели, и я тебе помогу“.
А когда стемнело, из пещеры вылетел дракон, ужасный с виду, со многими изрыгающими огонь жуткими бараньими головами и жестким колючим хвостом. Он лег у родника, бившего из горы, чтобы отравить воду. Герой вступил с ним в бой, но дракон вдруг поднялся с земли и повис в воздухе как грозное облако. Сражение продолжалось в небе, и оно стало черно-красным. Раздавались звуки, подобные раскатам грома, и сверкали искры, похожие на молнии во время грозы. Но, не боясь ни огня, ни дыма, Уастарджа поднимал свой волшебный меч и рубил аждаха со всей силой. Одна за другой падали отвратительные головы дракона, несмотря на то, что он громко шипел и изрыгал огонь. Его кровь текла по земле потоками, река Койсу наполнилась до самых берегов, как весной во время таяния снегов. Люди в долинах дрожали от смертельного страха. И, наконец, аждаха со страшным рычанием рухнул замертво на землю. Уставший от борьбы Уастарджа остановился на своем белом коне около сраженного чудовища и вытер со лба пот. Тут он услышал, как на дереве, на кривых ветках которого сохранилось еще несколько листочков, щебетали птицы, и он понял, о чем они говорили. Они сказали: „Если герой искупается в крови дракона, то станет неуязвимым“. Уастарджа спрыгнул быстро с коня и глубоко окунулся в дымящуюся кровь дракона. Она текла черно-красным рвущимся потоком и чуть не унесла его в долину. От крови кожа героя стала упругой и прочной, как сталь, кроме одного маленького места, которое осталось сухим из-за листика, упавшего с дерева на его спину. И этот маленький, увядший листик стал позднее причиной горя и большой беды».
«А я знаю, знаю! — закричал я оживленно.— Однажды герой рассказал какой-то женщине о своей тайне, и она выдала ее его врагам, которые затем легко справились с ним. Стрела попала прямо в уязвимое место. Женщины не умеют хранить тайны».
