Хэдленд Дэвис - Мифы и легенды Японии

Ознакомительная версия.

– Я хочу вернуться в Миидэра!

И независимо от того, с какой силой ударяли в колокол, он всегда повторял одни и те же слова.

Наконец, Бэнкэй, придя в неистовую ярость, взвалил колокол с бревном себе на плечи и, взобравшись на вершину горы, опустил свою ношу на землю. Могучим пинком он отправил колокол катиться по склону вниз в долину. Некоторое время спустя монахи монастыря Миидэра нашли свой драгоценный колокол и, обрадованные, повесили его на прежнее место. С того времени колокол храма Миидэра перестал говорить и только звенел, как все обычные храмовые колокола.

Сила Кармы – это одно из основополагающих в буддизме учений, и с ней связаны очень многие истории, как реальные, так и вошедшие в легенды. Об этом повествует Лафкадио Херн в вызывающем сочувствие рассказе «Кокоро». Это предание о монахе, который имел несчастье привлекать к себе любовь многочисленных женщин. Чтобы не поддаться их назойливым приставаниям, он покончил жизнь самоубийством, встав на колени на железнодорожный путь, и скорый поезд положил конец этим соблазнам.

Легенда о Рубщике Бамбука и Лунной Деве также дает нам представление о силе Кармы. Госпожа Кагуя была изгнана из своего лунного дома в наказание за потворство чувственной страсти. В изгнании, как вы помните, она преодолела свою слабость и научилась противостоять этому греху, пока жила на земле.

Карма никоим образом не представляет собой силу исключительно злых помыслов, хотя обычно закон Кармы применим к человеческим страстям. В более полном смысле Карма означает причинно-следственную связь, все мысли, все поступки, не зависящие от божественного провидения, поскольку, согласно буддийскому учению, мир и все, что в нем есть, изменяется под действием закона Кармы. Желание бытия – это тоже проявление Кармы. Но желание небытия прерывает цепь рождений и перерождений и не дает достичь Нирваны.

Японские влюбленные, которые вследствие каких-то обстоятельств не могли пожениться, не винили в этом обстоятельства. Они считали все свои несчастья результатом ошибок в прежних жизнях, таких как нарушение обещания вступить в брак или жестокое отношение друг к другу. Такие влюбленные верили, что если они привяжут себя друг к другу поясом и прыгнут в реку или в озеро, то в следующем рождении они обязательно соединятся. Такое самоубийство влюбленных называется «дзёсси», или «синдзюку», что означает «любовь-смерть», или «страсть-смерть». Буддизм выступает против саморазрушения и не одобряет подобной любви, поскольку дзёсси не подразумевает стремления к разрушению, а скорее благоприятствует силе Кармы. Такие влюбленные могут соединиться, но, согласно учению великого Будды, союз такого рода – это заблуждение, когда только за Нирвану и стоит бороться. Вот что говорит «Ратана-Сутра»: «Их старая Карма исчерпана, но новая Карма не возникает: их сердца свободны от стремления к будущей жизни. Смысл их существования уничтожен, у них не возникает новых желаний. И тогда они – мудрые – гаснут, как эта лампа».

Существуют различные пути, ведущие к достижению полного счастья (Нирваны). Когда мы оказываемся на неверном пути, наш долг прекратить идти.

На берегу реки Хидака на фоне милого пейзажа у холма с названием Драконий Коготь уютно устроился пользующийся широкой популярностью чайный домик. Самой красивой девушкой в этом чайном доме была Киё. Ее можно было сравнить с ароматом белых лилий, который несет ветер, спускаясь с горных вершин навстречу путнику.

На противоположной стороне реки стоял буддийский храм, где настоятель и несколько монахов вели простую и благочестивую жизнь. В храмовой колокольне находился огромный колокол толщиной шесть дюймов, весивший несколько тонн. Монастырские правила запрещали монахам есть рыбу и мясо, а также пить сакэ, но самый суровый запрет был наложен на посещение чайных домов, чтобы не потерять духовную святость и не поддаться греховным плотским наслаждениям.

Однако один из монахов, возвращаясь из другого святилища, случайно заметил красавицу Киё, которая порхала туда-сюда по саду чайного домика, как большая бабочка с яркими крыльями. Монах остановился и некоторое время рассматривал девушку, борясь с сильным желанием войти в сад и заговорить с этим прекрасным созданием, но, помня о своем монашеском призвании, переправился через реку и вошел в свой храм. Тем не менее ту ночь он провел без сна: терзался любовными муками. Монах перебирал четки и повторял отрывки из буддийских сутр, но это не помогло ему обрести ясность мыслей. Обаятельное личико Киё все время мешало монаху погрузиться в благочестивые размышления, ему казалось, будто она зовет его из того прекрасного сада, на другом берегу реки.

Его любовная страсть все сильнее разгоралась, и в скором времени монах подавил свои религиозные чувства, нарушил храмовые запреты и вошел в вожделенный чайный дом. Здесь он совсем позабыл о своей вере, обретя новую религию в поклонении прекрасной Киё, которая приносила ему отдохновение. Ночь за ночью монах тайно перебирался через реку и попадал под чары этой девушки. Она отвечала на его любовь взаимной страстью, так что в какой-то момент заблудшему монаху показалось, что он обрел в женских чарах нечто гораздо более приятное, чем возможность достичь Нирваны.

После того как на протяжении многих ночей монах виделся с Киё, в нем заговорила совесть, призывая к борьбе с этой нечестивой любовью. Сила Кармы и учение Святого Будды боролись в его груди. Это было жестокое противостояние, и в конце концов страсть потерпела поражение, хотя, как мы узнаем, не без ужасных последствий. Монах, растоптав свою плотскую любовь, решил поступить с Киё как можно осмотрительнее, ведь такая внезапная перемена могла вызвать у нее гнев.

Когда Киё встретилась с монахом после его победы над плотью, то увидела взгляд, устремленный куда-то вдаль, и аскетическое спокойствие на лице. Она удвоила свои женские чары, решив либо заставить монаха снова полюбить ее, либо, если ее постигнет неудача, предать его жестокой смерти, прибегнув к колдовству.

Все увещевания Киё не смогли разбудить любовь в сердце монаха, и, думая лишь о мести, она, облачившись в белое платье, отправилась к горе, где находилось святилище бога Фудо[59].

Фудо сидел, окруженный огнем, с мечом в одной руке и со свернутой кольцом веревкой – в другой. Тут Киё стала с пугающей горячностью умолять, чтобы это отвратительное с виду божество показало ей, как убить монаха, который когда-то любил ее.

От Фудо она отправилась к святилищу Компиры[60], божества, владеющего магией и способного обучить колдовству. Киё умоляла, чтобы он наделил ее способностью превращаться по желанию в Дракона-Змею. Много раз ходила девушка в это святилище, пока, наконец, длинноносый дух[61], который прислуживал Компире, не обучил Киё всем тайнам магии и колдовства. Он научил эту некогда неиспорченную девушку превращаться в ужасное чудовище, что было необходимо ей для осуществления жестокой мести.

Монах все еще навещал Киё, но уже перестал быть ее любовником. Своими проповедями и наставлениями он пытался унять страсть некогда любимой им девушки. Но все эти благочестивые беседы только укрепляли решимость Киё одержать победу над его принципами. Она плакала, умоляла, обнимала его, но никакие уловки не помогали и, в конце концов, лишь сильнее отталкивали от нее монаха.

Он уже собрался уходить, как вдруг с ужасом увидел, что глаза девушки стали похожи на змеиные.

Закричав от страха, он бросился через сад, переплыл реку и, оказавшись в храме, спрятался внутри огромного храмового колокола.

Киё взмахнула волшебной палочкой, прочитала заклинание, и в одно мгновение прекрасная девушка начала превращаться в Дракона-Змею, шипящего и из-рыгающего пламя. Глаза ее стали огромными, как луна, и испускали бледное сияние. Она проползла по саду, переплыла на другой берег и направилась к колокольне. Столбы, поддерживавшие крышу, не выдержали огромного веса чудовища и рухнули, а вместе с ними с оглушительным грохотом рухнул и колокол, внутри которого спрятался монах.

Киё, снедаемая нестерпимой жаждой мести, кольцами обвилась вокруг колокола. Ее змеиное тело сжимало колокол, словно тиски, все сильнее и сильнее, пока металл не раскалился докрасна. Пойманный в ловушку монах в ужасе молился, но напрасно. Тщетны были и все искренние мольбы его собратьев, которые умоляли Будду уничтожить этого демона. Все сильнее накалялся колокол, а изнутри неслись жалобные крики несчастного монаха. Наконец его голос умолк, а колокол расплавился, превратившись в лужу жидкого металла. Великая сила Кармы уничтожила колокол вместе с монахом и Драконом-Змеей, который когда-то был красавицей Киё.

Ознакомительная версия.