Птицы спросонья загулили, забуркотали, когда женщина принялась втаскивать юношу по ступеням. На верхней площадке женщина отпустила волосы парня - тот тут же упал. Голова его безвольно болталась, от дорожных камней все тело было в синяках и грязно от пыли. Волосы торчали, как мокрая солома.
Прекрасная работа! - удовлетворенно оглядела юношу женщина.- Старайся так нарочно - видят боги, не вышло б!
Теперь оставалось поднять сетку, запирающую вход на голубятню да втащить туда парня. Это-то оказалось самым простым. Женщина оставила юношу на дощатом полу голубятни, изгаженном птичьим пометом и усеянном голубиным кормом. Заперла дверцу, опустив сетку и накрепко ее привязав.
А потом быстро спустилась вниз по ступенькам. Огляделась. Сонное селение спало. Спали жилища. Спали покрытые иссиня-седой росой виноградники. Даже собаки не подавали голосов.
Непримеченной, женщина вернулась домой. Как и обещала, забралась на сеновал и уснула сном младенца.
Проснулась женщина от воплей и криков, разносящихся над взбудораженным селением. Мужчины потрясали оружием, женщины прижимали к себе детей. Скотина орала, как на бойне.
Демон! Демон! -различалось в толпе чаще всего повторяемое.
Женщина с сеновала вглядывалась в причину паники. Большая часть жителей селения рекой по главной улице, ручейками через дворы и подворотни стекалась к сельской голубятне.
Женщина шариком скатилась по лестнице. Вбежав в дом, растолкала ничего не понимающего раба, который никак не мог сообразить, где он находится и как тут очутился. Выпихнула садовника через порог, подхватила платок и кинулась вслед за остальными.
Голубятню окружали плотные спины. Но люди находились от хрупкой конструкции на почтительном удалении: никто не рисковал приближаться к демону.
-- Так вон оно что! -ахнула женщина.
Цепляясь пальцами за сетку, скалясь и ругаясь, в голубятне подпрыгивал голый демон. За ночь его синяки разрослись и приобрели густо фиолетовый оттенок. К потному телу налипли помет и перья. Ярость искажала лицо, в котором лишь слишком пристальный взгляд смог бы распознать человеческие черты.
Подпалить голубятню - и дело с концом! - предложил сельский староста.
Птичек жалко! - попытались возразить женщины, как известно, отличавшиеся большим сердоболием.
А если заморозки побьют виноградники или у Халии родится мальчик с тремя головами - да мало ли несчастий ждет селение, которое избрал для себя демон? - возражали благоразумные.
Юноша, слыша громкие крики о своей будущей участи, еще больше буянил и грозил толпе кулаками.
Женщина, учинившая весь этот переполох, выступила вперед: ей ведь вовсе не думалось, что дело обернется так плохо, и погубить юношу в самом расцвете лет ей казалось безжалостным.
Погодите, люди! - обратилась женщина к односельчанам.- Негоже судить по внешнему виду! А давай- ка спросим его, демон он или человек? Тогда и решим, как поступить!
Чего тут решать: спалим - и делов-то!-упорствовал староста.
Но слова женщины заронили зерна сомнений в души остальных.
А ведь правда, негоже погубить душу, не дав ей права на последнее слово!
Может, это взбунтовавшийся демон, который хочет идти праведным и честным путем! - строили люди догадки.
Выделили из толпы самых рассудительных и женщину, которая первой предложила испытать прежде демона, а потом уж с ним расправляться.
Страшно было крестьянам и боязно приближаться к голубятне. Вздрагивая от каждого шороха, от камушка, попавшего в сандалию, они, подбадриваемые криками односельчан, приступили к расспросам.
Ты кто? -сурово, пряча за грубостью собственный страх, спросил староста.
Да я вам битых три часа толкую: Феаген я, сын Ормена! - простонал юноша, измученный жаждой и ожиданием смерти.- И что вы за люди такие?!
Нормальные мы люди - голышом по голубятням не лазаем! - отрубил староста.
Остальные парламентеры одобрительно загудели, радуясь, как находчиво отвечал их староста этому странному существу.
Более всего раздражало, что демон не просился, не умолял, а лишь ругал глупых гусаков, которые не могут поднять сетку и выпустить человека на свободу.
Рассказывай, если ты и впрямь сын Ормена, как поживает твой отец! - вопросил староста.
Что ты! Что ты! - замахал юноша руками.- Разве ты не знаешь, что отец мой уж три года, как отправился в царство мертвых?
Я-то знаю! - протянул староста.- Но и демон, обитающий в подземельях, может там встретиться с отцом Феагена!
Женщина, которой нелегко было сдерживать смех, прикрыла рот платком и прошептала сквозь зубы, чтобы не рассмеяться:
Пусть он расскажет, как попал на одну жердочку с птичками!
Рассказывай! И гляди - не лги!
Юноша замялся: не очень-то красивую историю придется рассказывать.
Что ж ты? Или язык проглотил?-староста острым концом посоха постарался приободрить демона, ткнув палкой в ребра.
Парень хотел, было, тут же, на ходу придумать подходящую историю, но, как на грех, воображение, не любящее суеты и вообще предпочитающее тишину и лунный свет, махнуло хвостиком и увильнуло: ничего, чему бы односельчане поверили, парню в голову не приходило.
Демон, раз молчит! - сухо вынес приговор староста. И обернулся к односельчанам:
Эй, мужчины! Несите зажженные факелы! Женщины, складывайте хворост и сучья вокруг голубятни! Сейчас демона палить будем!
Кое -кто из самых азартных со всех ног тут же бросился выполнять распоряжение.
Сейчас расскажу! - видя, что другого выхода нет, тяжко вздохнул юноша.
Итак, была ночь, полная звезд,- начал парень, чтобы потянуть время.
Но староста его остановил:
Ты давай к делу! И без лишней лирики!
Будете перебивать, я вообще никогда не закончу!
И не надо! - хмыкнул староста, многозначительно покосившись на кучи принесенного к голубятне хвороста. Горящие факелы в ярком свете дня казались алчными глазами, выжидающими жертву.
Хорошо-хорошо! - забеспокоился парень и уже не отступал от канвы повествования.
Да,- смущенно закусил ус староста.- Так это твоя затея, женщина? - спросил он, когда юноша завершил свои приключения.
Ему виднее! - пожала плечами хитрая бабенка.
И хоть история завершилась хорошо: парня все же не зажарили благочестивые односельчане, он так и не смог оправиться от позора. Стоило ему появиться на улице, сосед, что так опрометчиво понадеялся на дружбу приятеля, тут же уходил в дом со двора, а ребятишки сопровождали юношу насмешками, крича:
Демон! Демон!
Гера всегда искренне потешалась над незадачливым любовником. Она, хоть и сама была не без греха, никогда не попадалась так глупо: о похождениях и любовных интрижках ее божественного супруга знали все - о Гере же судили по внешне холодному и неприступному виду.
Бедняжка! - судачил Олимп.- Вынуждена жить с таким старым сластолюбивым котом, а все еще любит его!
Гера лишь усмехалась, слушая подобные соболезнования: какая женщина, только захоти, не сумеет утаить то, чего не положено знать мужу?
Лишь, влюбившись в Дария, Гера совершила ошибку - и тут же попала на голубятню! Благо, жарить ее вряд ли кто придумает, но нервы попортят.
Гера злилась на себя и мальчишку, ожидая, когда же ситуация, как угодно, но прояснится. Нет ничего хуже ожидания - и Гера в нетерпении мерила опочивальню шагами, на миг останавливалась, бормотала ругательства и снова продолжала ходить.
Боги - не всевидящие! Будь Гера чуточку не так взволнованна, она бы уже догадалась: раз никто не пришел сейчас, значит, никто ничего не узнал. Если б стражу удалось добудиться Зевса, муж бы уже стоял на пороге, гадая, Геру или ее двойника он запрет в помещении на тридцать лет и три года.
Причем Гера подозревала, что Зевс запрет дверь, даже если и не усомнится в подлинности жены: Зевс давно мечтал хоть немного отдохнуть от сцен ревности, которые устраивать Гера считала своим долгом.
А Дарий спешил по коридорам, припоминая, где может быть опочивальня Главного стражника.
Наконец, чуть ли не трижды пройдя мимо, Дарий отыскал дверь, ведущую в опочивальню. Постучал. Но не слышно ответа. Заколотил сильнее. По-прежнему за дверью царила тишина. Тогда Дарий, уверенный, что привидение ждать не будет - возьмет да растворится в воздухе, решительно толкнул дверь от себя. Опочивальня Главного стражника являла собой место побоища, где враждующими сторонами были амфоры с вином, жареная баранина и сласти - единственным сражающимся со всем этим изобилием был Главный стражник. Что удивительного, что теперь он, раскинувши руки, разлегся, точно боров, на полу и пронзительно присвистывал носом во сне?
И что теперь? - растерялся юноша.
Внезапное движение за его спиной заставило вздрогнуть и обернуться. Дарий почти машинально схватил нечто белое, пытавшееся проскользнуть к выходу.
