class="p1">Вот они убрались совсем. Поп взвалил один мешок попадье, другой сам понес. Ударились бежать из дому.
Бегут несколько времени, а он в мешке-то и кричит:
— Догоню, догоню!
— Ну, — говорит попадья, — никак он догоняет.
Побежали еще скорее.
Бежали несколько времени, а он опять кричит:
— Догоню, догоню!
Наконец они выбились из сил, принуждены были остановиться и остановились у речки.
Вот поп как бросит с плеч мешок.
— О, — говорит, — какой тяжелый.
А работник и говорит:
— О, батюшка, ты меня ушиб.
—. Попадья, ведь он тут!
— А вы хотели от меня убежать. — Нет, — говорит, — я вас на дне моря найду.
Пришлось дело к вечеру. Нужно было около речки ночевать. Поп и стал советоваться со своей женой, чтоб батрака положить с краю, к речке.
Вот легли они спать. Батрак ночью проснулся и переложил попадью-то на свое место, а сам в середину лег.
Поп проснулся и будит батрака, думает, что жена:
— Вставай! Давай, — говорит, — батрака-то в воду скинем.
А батрак ему говорит:
— Давай.
Размахнули ее и бросили в воду.
Батрак и говорит:
— Ну, камень в воду, чертям поклон (подарок).
— Ах, свет, это ты остался со мной?
— Все я, — говорит, — батюшка.
Поп сам ел хорошо, а своего работника кормил плохо. В праздник работник забрался пораньше в церковь, залез под престол и сидит там. Поп пришел, начал служить, стал читать:
— Господи, очисти меня, грешного, и помилуй!
А работник тихонько из-под престола говорит:
— Не помилую!
Поп услыхал, изумился. Опять говорит:
— Господи, очисти меня, грешного, и помилуй!
Работник опять:
— Не помилую!
Поп в третий раз говорит так же, и работник ему в третий раз отвечает то же. Поп осмелился, говорит:
— За что же, господи?
Работник отвечает:
— Работника плохо кормишь!
Поп пришел домой, говорит попадье:
— Мать, какое мне было преставление: я слышал глас, — и рассказывает, что было.
Пришел и работник. Его — за стол, стали кормить, угощать.
3. КАК ПОП РАБОТНИКОВ МОРИЛ
Вот в некотором царстве, в некотором государстве, именно в том, в каком живем мы, жил один мужик. У него было три сына — два умных, а третий дурак. Жили они очень бедно. Отец посылает сыновей:
— Идите хоть один в работники: дома делать нечего!
Сыновья собрались: ни тому, ни другому неохота идти в работники. Перетолковали, вздумали жребий кинуть — кому идти в работники. Кинули жребий, досталось большаку брату идти в работники. Большак брат справился и отправился в путь-дорожку. Поступил в работники к попу. Тот его ничем почти не кормил, проморил зиму. Ушел большак. На другой год отправился к попу средний брат — и тоже чуть с голоду не помер. Настала очередь меньшому брату идти — Ивану-дураку. Вот он снарядился и отправился в дорогу. Вышел — попадает поп встречу ему.
— Далеко ли, добрый человек, идешь? — спрашивает поп.
— Иду себе места искать! — говорит.
— Ну, наймись ко мне в работники!
— Найми! — говорит. — Сколько дашь?
— Сто рублей дам, — говорит, — за зиму!
— Ну, а сто рулей дашь, я и жить стану! — говорит.
— Ну, станешь, дак садись в сани и поедем ко мне!
Сели в сани и поехали к попу. Приехали к попу.
Поп чаем напоил, ужином накормил.
— Ложись спать! — говорит. — Утром ехать за сеном.
Утром поп будит с полночи работника:
— Вставай, надо ехать.
Сам чаю напился, отзавтракал, а работника не кормит на дорогу. Работник запряг пару лошадей.
— Ну, садись, батька! Поедем, — говорит.
Сели и поехали. Выехали за поле.
— Батька, — говорит, — я веревки забыл! Нечем сено завязать.
— Экой ты чудак! Еще хорошо — скоро вспомнил! Беги, я подожду!
Иван-дурак прибежал к попадье:
— Матка, давай скорей белорыбник и бутылку вина. Поп велел дать!
Попадья сейчас подала. Работник побежал.
— На веревки, батька! Теперь есть чем сено вязать!
Верст сорок проехали. Наклали они возы, завязали. Поехали домой, — сумерилось, а еще верст сорок ехать домой. Иван-дурак на возу выпивает из бутылки и белорыбником закусывает. Поп и говорит Ивану-ду- раку:
— Ваня, гляди. Есть дорога направо, как бы туда лошадь не сбрела. А я дремлю.
— Ладно, батька, поезжай. Я усмотрю эту дорогу.
Ваня идет и смотрит эту дорогу. Увидал эту дорогу, скочил с воза и отвел лошадь в сторону по той дороге, по коей не надо было ехать.
Проехали они по этой дороге верст пятнадцать.
Потом поп проснулся. Осмотрел место и видит, что в сторону едут, неладно.
— Ваня, ведь мы неладно едем!
— А я, — говорит, — почему знаю — ладно или неладно! Ведь ты впереди едешь, а я за тобой.
— Экой Ваня! Как я наказывал, что посмотри, дорога направо будет, а ты и заехал!
— Ишь, сам впереди, а я и заехал!
— Ну, стало быть, Ваня, делать нечего! Надо ехать по этой дороге. Должна тут быть деревня недалеко, нужно нам в ней ночевать.
Так поехали дальше продолжать. Приезжают они в одну деревню. Поп посылает работника:
— Пойди просись ночевать вот у такого-то мужика!
Работник побежал к дверям. Видит — двери заперты. Сейчас большуха вышла, двери отворила. Работник вошел и просит хозяина:
— Пусти нас, пожалуйста, с попом ночевать!
— Милости просим, — говорит, — ночуйте!
— Да, пожалуйста, я вас прошу, попа ужином не кормите: накормите, он еще горазже сшалеет. Примолвите так, а садить не садите более, а если посадите, так не взыщивайте, если сшалевать будет!
— Ну ладно!
Работник лошадей выпряг, поставил к возам. Вошли в избу, разделись поп и работник.
— Поужинать ли не хотите ли, батюшка?
Поп на ответ ничего не подает, а работник свернулся, да и за стол. Работник отужинал как ему надо, а попу сесть неловко, только примолвили, а больше не садят; а есть очень хочется. Так работник отужинал, полез на полати, и поп за ним. Работник захрапел, а попу не спится. Работника тычет под бока:
—. Работник, ведь я есть хочу!
— Ох… косматый леший! Садили тебя есть, не садился. Ведь не дома, где попадья за руки садит. Поди, взвидел у большухи горшок каши стоит, пойди ешь!
Поп сошел со полатей, разыскал
