лежит молодец, лежит и спит, а сам храпит во всю мочь. Возле него кобылка стоит в соху запряженная, травку щиплет. Видать, как из дому выехал, так ничего и не работал.
Поглядели-поглядели святые угодники, плюнули и пошли прочь.
Воротились они к богу. Бог спрашивает:
— Ну что хорошего видели вы на земле, что слышали?
Стали угодники рассказывать про то, что видели, да и говорят:
— Вот, боже, по-нашему, оженить бы доброго молодца на доброй девчине, а ленивого на ленивой: были бы две пары как раз один в одного.
А бог возьми да и скажи им:
— Дураки вы, дураки, как я погляжу. Если бы я так сделал, как вы говорите, то люди про меня да про вас и думать бы забыли. Работяги все бы сами поделали, и бог бы им не понадобился, а лентяи да глупцы и подавно про бога бы не вспомнили… Сделай я по- вашему, по-глупому, так людям ни бог, ни святые не были бы нужны.
4. КАК МИКОЛА И ПЕТР ЛОШАДЕЙ НА УКРАИНЕ ПОКУПАЛИ
Бог сотворил белый свет не так, чтобы везде всего поровну было: скота, людей, лошадей. Сначала много всего было на Украине. Наступает весна. Бог видит, что белорусскому мужику пахать нечем, лошадей нет. Не пропадать же нашему брату с голоду. Бог дал святому Миколе и апостолу Петру денег и послал их на Украину лошадей покупать.
А Микола очень любил выпить. И зайди он с Петром в кабак. Взяли полштофа, второй выпили. Как зашумело у Миколы в голове, он и давай еще пить и пропил все деньги, которые ему бог-то дал, до копейки. Не на что Миколе с Петром покупать лошадей.
Вышли они, смотрят: бегут два табуна. Микола как вскочит на первую лошадь, и табун за ним. Петр — на другую, и повели за собой два табуна. Гонят этих лошадей, никто будто этого и не видал, а хвать, свидетели оказались: ворона, сорока да кукушка.
Привели лошадей богу, хотели было его обмануть; бог у них спрашивает:
— Купили лошадей?
— Купили.
— А свидетели у вас были, как вы покупали?
— Нет, свидетелей не было.
Тут откуда ни возьмись ворона.
— А про ворону вы забыли? Ну как они, купили лошадей? — спрашивает бог ворону.
— Укра-али, укра-али! — сидит на ветке ворона да и знай орет.
— А ты что скажешь, сорока? — спрашивает бог.
Сорока прыгает с веточки на веточку и стрекочет:
— За это им, господи, чи-чи-чи!
Прилетает и кукушка. Эта пожалела:
— Господи, они купили, да, ку-у-пили, да, ку-у- пили!
Микола и Петр обрадовались, что хоть кукушка их Руку держит, и говорят:
— Вот ты, кукушка, кукуй только до Петрова дня, а после будешь свободна. А вы, ворона да сорока, раз вы наклепали, вам каркать и стрекотать, — не будет вам никакого отдыха.
Жил себе Нестерко, имел деток шестеро, работать ленился, воровать боялся, а попросить не смел. Как ему жить? Вот он взял да и пошел к богу. Идет, а навстречу ему Юрий Золотое Седло едет.
— Здравствуй, святой Юрий!
— Здорово! А кто ты такой?
— Я Нестерко, деток шестеро, работать ленюся, воровать боюся, просить не смею!
— Куда ж ты путь держишь?
— К богу!
— Зачем?
— А вот зачем: нечем мне жить, так пойду к богу и спрошу его, чем мне заниматься: то ль читать, то ль писать, то ль с горшков хватать? А ты куда, святой Юрий, едешь?
— И я к богу!
— Зачем?
— Да по своим делам!
— Ну, вспомни ж, святой Юрий, и обо мне там.
— Хорошо, вспомню.
— Спроси у бога, святой Юрий, чем мне заниматься.
— Хорошо, спрошу.
— Забудешь, святой Юрий?
— Нет, нет, спрошу!
— Не забудешь? Так дай мне в залог того, что не забудешь, свое золотое стремя.
— А на чем же я поеду?
Нестерко взял ивовый прутик, сделал из него с тремя и привязал на место, а золотое стремя в залог взял. Поехал Юрий к богу, а Нестерко остался на дороге, где ехал Юрий, дожидаться его возвращения.
Святой Юрий порасспросил бога о своих делах и пошел садиться на коня. Бог увидел ивовое стремя и спрашивает:
— А где же твое стремя?
— О господи, его отнял Нестерко, что имеет детей шестеро, работать ленится, воровать боится, а попросить не смеет, — с чего же ему жить?
— А пусть крутит да мотает да душу питает!
И Юрий поехал. Подъехал он к Нестерке, а тот и спрашивает:
— Ну что, святой Юрий, что тебе бог сказал?
— Вот что бог сказал: пусть крутит да мотает да душу питает. Ну, дай же, Нестерко, стремя мое золотое, которое ты у меня в заклад взял!
— А когда я у тебя брал? Я еще сам тебе дал ивовое. Отдавай мне его обратно! Вот мое стремя — у седла!..
Сколько Юрий ни спорил с Нестерком, но все-таки вынужден был заплатить ему за ивовое стремя.
Тогда Нестерко побежал в хату.
— Немного поживился — и то слава богу! Не зря ведь бог велел мне ложью кормиться…
Прожил Нестерко то, что уплатил ему Юрий за ивовое стремя, потом взял и повесил на воротах золотое стремя. А тут как раз проезжал богатый пан. Увидел он стремя золотое на воротах да и говорит своему кучеру:
— Зайди-ка спроси, нет ли у мужика продажных седел.
Кучер зашел в хату и спрашивает:
— Ты седла делаешь?
— Делаю, но только на заказ, — говорит Нестерко, — потому как делаю я седла дорогие — серебряные и золотые.
Кучер вернулся к пану, рассказал об этом. Пан вылез из кареты и стал договариваться. Договорился, чтобы Нестерко сделал седло за сто рублей, и тут же уплатил ему деньги вперед. Получил Нестерко деньги да и посиживает на печи. Приезжает пан за седлом, а Нестерко босой на печи валяется.
— Где седло?
— Какое седло, паночек?
— А то, за которое я деньги платил.
Нестерко только крестится:
— Ой, ой, какое там у меня седло? Я даже лаптей сплесть не умею.
Пан кричал-кричал да и говорит:
— Одевайся, в суд поедем!
А Нестерко отвечает:
— А
