говорит поп, — какая кручина привела тебя ко мне?
— Минувшей ночью у меня лошадь из хлева пропала.
— А ты иди, — говорит поп, — в лог, там у стога сена привязана твоя лошадь. Да поскорее, а то уведут.
Богатый мужик сразу и пошел туда, лошадь и впрямь там привязана. От радости он не знает даже, куда и деваться, сел верхом на лошадь и, не заезжая домой, прямо к попу.
— Сколько тебе за гаданье? Лошадь-то нашлась ведь, спасибо тебе.
— Сколько не жалко, столько и дай, — говорит поп. Мужик дал ему двадцать пять рублей.
Поп опять говорит бедняку:
— Иди снова воровать, что-нибудь стяни и оставь в известном месте, как и первый раз.
Теперь бедняк быка увел, привязал его в другом месте и рассказал попу. Слава попа в селе уже возросла. Он, говорили, все может узнать. Хозяин быка, горюя, к нему же пришел. Поп ему и говорит:
— Иди сейчас же туда-то и туда, там, у изгороди, привязан твой бык. Иди да побыстрее, а то уведут.
Побежал мужик и нашел своего быка в указанном попом месте. Обрадовавшись, он отдал попу за гаданье пятнадцать рублей. Теперь слава о попе распространилась на весь край, о нем даже газеты писали, есть, мол, у нас такой-то и такой поп-ворожец.
У одного богатого купца пропало много денег. Услышав о попе, он написал ему письмо, приглашая к себе.
Поп, почувствовав, что теперь ему не отгадать, дрожать начал, не идет к купцу. А купец прямо к нему посылает своего кучера на тройке. В кибитке — мягкая постель, а под ней — полно яиц. Если он хороший ворожец, то что-нибудь сделает с этими яйцами. Поп, удивляясь приглашению, собирается ехать, садится на мягкую постель, приговаривая:
— Эх, как ворона на яйцах теперь буду сидеть.
Кучера удивляются: как он узнал об этих яйцах? Прибыли они к купцу, тот отвел попу отдельную комнату. Принесли туда разного угощения и оставили попа одного.
Поп не смеет ни пить, ни есть, потому что он совсем не умеет ворожить. Не зная, как выкрутиться, сидит он, задумавшись. Вот и полночь настала, а он все не узнал, кто украл деньги.
Думал-думал, ну, будь уж, что будет, сказал и выпил стакан вина. Выпил и говорит сам с собой:
— Ай, один есть, — и, топнув ногой, поставил стакан на стол.
Это, оказывается, услышали напугавшиеся воры. Услышали и говорят между собой: «Одного ведь нашел уже, давайте отдадим деньги». Второй не соглашается.
— Одного ведь только нашел, а всех троих еще не знает.
Поп второй стакан выпил, проговорив:
«Эх, и второй есть!» Опять топнул ногой и поставил стакан на стол. Воры снова переговариваются, думая, что двоих уж отгадал, боятся, собираются деньги отдать.
— Давайте отдадим!
А один не согласен:
— Сейчас всего двоих отгадал, может, третьего не узнает.
Поп и третий стакан выпил и также сделал. Воры согласились отдать деньги. Они положили деньги на окно к попу, а сами убежали. Подошел поп к окну и нашел деньги.
Поп стал пить на радости.
— Не отдам я деньги купцу, теперь они мои! — начал кричать на весь дом.
Услышав его слова, вошел купец, нашел свои деньги в руках у попа. «Ты, — говорит, — украл их». Стукнул он попа по голове бутылкой, тот сразу и рухнул.
Пошел один поп на базар закупить то да се и увидел арбуз. Спрашивает он торговца арбузами с удивлением:
— Что это ты продаешь?
А тот решил пошутить над попом:
— Это, — говорит, — лошадиное яйцо.
— Как? Как это? Лошадиное яйцо? Что же с ним делать?
— Если в течение месяца просидеть на нем, высидится жеребеночек.
— А сколько стоит оно?
— Сто рублей стоит.
Так и обманул попа продавец. Десятикопеечный арбуз за сто рублей продал.
— Покупайте, если сумеете высидеть, пару!
Купил поп один арбуз и вернулся домой. Вошел в дом и говорит матушке:
— Матушка, матушка, что я купил! Посмотри-ка! Если на этом посидеть всего один месяц, отсюда выйдет племенной жеребенок.
— Что ж, садись, жеребенок нам нужен, когда-нибудь он конем станет.
Поставил поп лукошко за печку и сел.
Сидит поп. Одну неделю, вторую. И в приход не выходит. Ни молебна, ничего другого не правит. У народа нужда есть в попе: то праздник, то свадьба, то покойник. Ищут уж попа. Испугался поп. Незадолго до срока совсем стало невмоготу от страха.
— С обыском, говорят, придут. Если меня здесь найдут, стыда-то не оберешься, из попов выгонят. Я пойду лучше в лесу досижу, — говорит он матушке.
— Как сам знаешь. Правда, хорошего здесь ждать нечего.
Посоветовались они друг с другом, и пошел поп в лес. Арбуз — в лукошке, лукошко перед собой несет. Вошел в лес, только слышно, как сучья трещат под ногами. В темноте, не видать, куда ступаешь, споткнулся поп за хворост, арбуз упал и разбился. А под хворостом заяц прятался. Испугавшись, тот побежал без оглядки. Э! Что теперь поделаешь, убежал жеребенок.
— Тпрусь, тпрусь, зачем ты от нас убегаешь, чего ты матери своей испугался? — кричит поп.
Да хоть кричи, не кричи, жеребенок убежал, где его поймаешь? Перед попом остался только разбитый арбуз.
Так и пропали его сто рублей, целый месяц зря сидел. С горя заплакал поп, возвращаясь домой.
— Ох, матушка, кончаюсь!
— Что случилось?
— Какой красивый жеребеночек вывелся, какой резвый! Невозможно было поймать, когда он вылупился и в лес убежал.
Поп и сейчас еще сокрушается, что не удалось ему обзавестись породистой лошадью.
Пошел один зять в гости к своей теще. Вошел в дом и сел на лавку, ждет, когда его угощать будут. А тесть с тещей, кажется, и не думают его кормить-поить, все делают какие-то свои дела. Встал тогда зять и сказал, что он пойдет к соседям, и вышел.
Никуда он, конечно, не пошел. На улицу вышел и стал в окно подсматривать.
Вот тесть бочонок с медовушкой [87] на печь поднял. Теща же жареную утку в печь поставила, под кровать спрятала сочни, а под фартук запрятала недовыщипанную индейку.
Увидел все эти запрятывания зять и заходит в дом. Подсел он к тестю и начал:
— Когда я к
