вам шел, тесть, много удивительного мне попалось по пути. Через дорогу змея переползла, толстая-толстая, как бочонок с медовой брагой, что у вас на печи стоит. Я ничуть не испугался ее: взял камень с ту жареную утку, которая у вас в печке, и расплющил ее, как сочни, которые лежат у вас под кроватью. Если вы не верите моему рассказу, то выдерите мне волосы, как перья у индейки, которая под передником у тещи.
Понял тесть, что хочет зять есть, и у него уж не было больше никаких возможностей не угостить зятя.
Жил-был поп. У него, конечно, был батрак. Однажды зимой поповской скотине не хватило кормов. Что делать? Известно, надо идти в соседнее село за сеном и батрака взять с собой.
Когда они выходили из дома, погода была хорошей, солнечной, а только выехали с сеном — такой буран забушевал, что дороги не видно. К тому ж и ночь подошла.
Что делать? Известно, среди поля не уснешь, надо к кому-то ночевать идти. С большим трудом дошли до какой-то деревушки и зашли там к одному знакомому. А знакомый этот был очень богатым и очень жадным.
Когда поп с батраком вошли, он сидел, кисель ел.
— Эхе! — шепчет батюшка на ухо батраку, — нам, кажется, повезло, вовремя прибыли. Ведь мы сутра ничего не ели.
— Да, под ложечкой посасывает, — подтверждает батрак.
Услышав, что зашли гости, отряхнули снег, хозяин дома пригласил их есть кисель. Батрак, не ожидая вторичного приглашения, уселся за стол. А батюшка сидит в сторонке и ждет, когда его еще будут звать.
— Батюшка, отец Василий, садись, садись, — говорят.
— Спасибо, спасибо, я сыт, — церемонится поп.
— Спасибо, так спасибо, силой не можем заставлять. — Сказал это хозяин и, кажется, совсем позабыл о сидящем на лавке госте. Ладно.
Сидит батюшка, уставился глазами на стол, слюнки глотает, а люди за столом чашку за чашкой в рот опрокидывают.
Поели-попили и все встали из-за стола. Жена хозяина оставшийся кисель вылила в узкий кувшин и поставила на окно, а батюшка процеремонился да так голодным и лег спать.
Когда все уснули, батюшка и шепчет батраку на ухо:
— Батрак, а батрак, мне очень уж есть хочется.
— Хочется, так ешь. Кисель ведь на окне стоит, — отвечает батрак.
Батюшка торопливо встал и прямо через край стал выхлебывать кисель из кувшина, из темноты только чавканье раздается.
— Батрак, а батрак, — снова шепчет поп.
— Что? Не наелся, что ли?
— Какое наелся, я стал облизывать, да рука обратно не вылезает.
— Какой ты, право! Неужели нельзя было по-человечески поесть! — сочувствует батрак. — Иди, залезь на печь и стукни там кувшин о чурку.
Бац! — раздалось на печке, осколки кувшина посыпались на пол.
Спустился батюшка обратно к себе на постель, батрак пошел посмотреть, как его хозяин сделал это дело.
— Ну, батюшка, теперь мы пропадом пропали, — сказал батрак, спустившись с печи.
— Что такое?
— Как «что такое»? Ты вместо того, чтобы стукнуть кувшин о чурку, стукнул о лысину хозяина. Давай, пока не начали кричать, уйдем отсюда.
Они быстро собрались, запрягли лошадь и уехали.
Подъехали они к дому, посмотрели назад — за ними погоня.
Что делать? Батюшка велит гнать лошадь побыстрее, подталкивает батрака под бок, батрак, вместо того чтобы погонять, нарочно сдерживает. Потому погоня все ближе и ближе.
Батрак, чтобы избавиться от побоев, спрыгнул с воза, а попу велел спрятаться в сене. «Тебя, мол, не увидят, за мной гнаться будут».
Так и сделали: батюшка залез под сено, а батрак, щелкнув кнутом лошадь, умчался, как вихрь.
Подъехала погоня к сену, не увидела никого и от злости не знает, что и делать. Не долго думая, мужики взяли и подожгли сено.
Длинноволосый поп как выскочит из горящего сена да как припустится бежать вдоль дороги! Тогда мужики, которые гнались за ним, поймали батюшку, избили его до смерти, а батрак, продав лошадь попа, в другой деревне купил себе дом. Работал, работал и лошадь приобрел.
А сейчас он, сказывают, в колхозе работает, очень зажиточно живет. Все в гости собирается приехать, да пчел не на кого оставить.
В одном приходе умер поп.
— Кто же у нас теперь будет попом? — говорят мужики.
— На кого прыгнет баран, тот будет попом, — так решили.
Я был тогда еще маленьким, на меня баран и прыгнул. Нужно теперь идти в церковь служить. Что же, думаю, я буду делать? Ведь я совсем неученый.
Сразу же, как вошел в церковь, говорю народу:
— Как я буду молиться, так и вы молитесь.
В то время, когда я махал кадилом, уголек упал в голенище сапога. Лег я на спину, поднял ноги и трясу ими, чтобы уголек выпал. Народ делает то же, что и я: все легли на спину и ну болтать ногами.
— Раз бон, два бон, три бон, — считаю и служу.
Считаю до девяти и начинаю снова. Так и обедня прошла. Народ радуется:
— Этот поп хороший, обедню быстро служит, — говорят. — А старый поп долго служил, уставали стоять на ногах.
Прослужил я так два года. Кто-то обо мне сказал архиерею. Приехал архиерей и сразу в церковь. Да я не растерялся.
— Имею при себе три тысячи рублей, одну тысячу оставлю, две тысячи отдам архиерею, — так и начал служить обедню.
— Ну, ваш поп, оказывается, хороший, — сказал архиерей народу. — Пусть продолжает служить.
Так я остался попом.
100. Солдат, шайтан и смерть
В древние времена возвращался однажды со службы солдат. По дороге встретился ему нищий. Спрашивает нищий солдата:
— Нет ли у тебя хлеба, служивый?
У солдата было три сухарика. Не пожалев, он отдал их нищему. Нищий в обмен дал ему волшебные карты и сумку, говоря:
— Если ты откроешь эту сумку — все что попросишь, туда войдет. Если будешь играть в эти карты, никогда не проиграешь.
Шел, шел солдат и увидел на пруду гусей. Открыл он сумку и сказал: «Два гуся, зайдите сюда». Так и вышло.
Идет солдат дальше. Пришел он в небольшой город и прямо в столовую. Из одного гуся закуску заказал себе, другого отдал за
