даре изорцем,
даровал тя, государя, господь царским венцем.
Адамант камык дражае во всех камыцех [252],
род же ваш царский славен вселенныя в концех.
Юхают и цветят крины селныя в полях,
царское ж твое имя славно во всех ордах.
Асирейския и сирския цари славны и велики быша та времена,
родом же своим и верою не доспеша в ваши царские стремена.
Юхания благовонна сладце обоневают,
и ваши царские руце всех нас обогащевают.
Всех превыше благочестивый царь на земли,
его же подобает славити вельми.
Луна и звезды едину нощь просвещают,
и ваши царские десницы всех людей обогащевают.
Кто не подивится твоей царской тихости,
о еже бо ныне вси в твоей государской милости.
Морю свойственно есть все реки в себе приимати,
уму ж цареву всех мудрых умов разумы обоимовати.
Красота царю благочестие и вера к богу,
на него ж сходит милость божия попремногу.
Яко некий цвет прекрасный произбран от всех человек,
зане еси государь смиреномудрием своим всех превостек.
Юноши светлы предстоят при твоей царской славе,
много ж и иных чинов во твоем государском уставе.
И кто не подивится вашему государскому величеству,
Христос бог избирает вас к таковому разумичеству.
Аще наше убожство о вашем царском величестве умолчит,
й како нам господь своим гневом не попретит.
Леторасль зиме и лете зеленеет,
ум же твой царев всегда к богу мысль свою имеет.
Филосовския разуми нас поучают,
еже и царем дерзати не повелевают.
Да несть лепо сокровища скрывати,
от царьския же милости кому отбывати.
Радуется и веселится человек, будучи в царской светлости,
отбывает же и унывает умом своим, пребывая в своей велицей бедности.
Велие дарование тому от бога бывает,
иже на кого царь-государь милостию своею призирает.
Червию и виссом красятся [253] ваша царская багряница,
юноты ж и сироты обогащеваются от вашия царския десница.
Во истинну ваша царская милость паче камени сапфира [254],
снасыщаются, веселятся людие аки от сладкого пира.
Еже бо кто в вашей царской милости пребывает,
яко во истинну ум его не забвен бывает.
Радуется и веселится сердцем своим вся часы,
ум же его вразумляется разумными словесы.
Смиряет же ся и унывает человек в презрении,
и сего ради ум его и смысл бывает в забвении.
И кто не подивится вашей царской державе,
и многообразней повсюду належащей славе.
Солнце разсевает луча своя на вселенную,
а твое царское имя тако ж славится во всю поднебесную.
Много царств и земел от бога учиненых,
обаче Московское ваше государство отлично от всех неверных.
Да что о том много повести и речей творити,
единого в троицы бога подобает о тебе, государе, молити.
Радуемся и веселимся о твоем царском многолетнем здравии,
желаем и молим бога о земном многоплодном подании.
Цветет и ростет вся движимая землею во время лета,
усостроена ж все премудро у предвечнаго света.
Реки и источники и потоки вся животная напояют,
а богатство и изобилности вся люди украшают.
Добро есть видети землю изобилну во всем,
от бога же даровапно тебе, государю нашему, быти надо всем.
Весь восток и юг сладостми сияет,
а твое государство прочим изобилством избыточествовает.
Токмо подобает нам всегда у бога милости просити,
и чтоб тебе, государю, и нам вся благая от него получити.
Срадуем же ся и веселимся о тебе, государе-царе,
яко праведныя молитвы твоя к богу не в мале.
Писано есть царь о мире бога умолит,
тако и господь своею милостию изволит.
Дай бог ты, государь, здрав был на многи лета,
да сподобишись зрети самого немерцаемого света.
И с своею благоверною христолюбивою царицею,
да покрыет вас господь своею невидимою десницею.
И со искреннею твоею добродеею,
и с вашими государскими благородными чады
да сподобит вас бог небесныя своея ограды.
И с вашими благоговейными богомолцы,
иже молят о вас единаго бога в троицы.
И пречистую его богоматерь,
иже на всех на нас истинный призиратель.
И всех великих московских чудотворцов,
и древних онех святых отец и богомольцев.
И еще со всем твоим царским сигклитом,
иже от всех земель и царств именитом.
И со всем христолюбивым воинством и з доброхоты,
иже приносят к тебе, государю, неизменныя своя работы.
И со всем православным християнством,
иже под всем твоим великим Росийским государством во веки. Аминь.
Еще твое царское звание,
и лица божия нарицание.
Преж в началестрочия стоит,
а нас, убогих, велик страх обдержит.
Зане превыше своего достояния дерзаем,
обаче на твою милое-ть царскую уповаем.
Ты, государь, милостив и щедр ко всем,
да некли и нас, убогих, пощадишь во всем.
Аще кто от твоего царского приближения свесть,
той тебе, государю-царю, и повесть.
Аще ли твое царское величество и само искус имеет,
то и без сказателя да разумеет.
И за сие наше дерзнутое слово,
а глагол царев а не рыкание лвово.
Не излей, государь, своего царскаго фияла,
несть бо такова благочестива царя-государя.
Во истинну, во истинну тако,
а без твоей царской милости не мощно быти никако.
Еще паки молим твое царское величество,
зане пристоит наше убогое к тебе, государю, разумичество.
Ты убо, государь-царь, яко бог на земли,
того ради подобает у тебя, государя, милости просити вельми.
Мы ж, убозии, последняя твоя государева чета,
затворяются от нас везде твоя царская врата.
Не имеем входа и дерьзновения к твоему царскому величеству,
токмо дивимся твоему государскому благоразумичеству.
И сего ради сетуем и унываем,
яко благополучна времени себе не обретаем.
Где бы тебе, государю, своя недостатки изрековати,
и от тебя, государя, милости царя проплати.
Страшно убо есть царю приступати,
и многия глаголы и речи пред ним простирати.
И того ради ум и смысл избавляется,
