до места уреченнаго.
Тихо глаголаше ему, понеже бо зело любляше его,
и царства бремя содержати налагаше на него.
Оному же отрицающуся всячески сего,
и, видев его, Иасаф уклоняющася от всего
преста от таковы беседы скоростию;
и поздно нощию пишет епистолию борзостию
ко всем людем, посполито, премудростию многою,
како жити подобает християном правостию премногою,
и не иного прияти на царьство, точию Арахия суща,
и в ложницы своей оставль писания имуща.
И, всех утаився, из полаты изыде.
Утру же бывшу мятеж и плач во всех произыде.
И скоро вей на взыскание изшедше,
и, ищуще, в потоце едином обретше.
О отхождении тому от царства понося,
Иасафу же всуе трудитися, их словесы износя.
Возвращается ли с ними до полаты, в державство
устрояет им — Арахия на царство.
Доволно же царя всячески наказав
и путь себе в пустыню сим показав.
Болезненою душею Арахия скорбящу,
о разлучения сего, аки лву вопящу,
народу всему кричащу о нем владыце,
неутешно плачющим в тузе велице.
И далече шествующу из града сим
вси последоваху ему в путь с ним,
донелиже нощныя тмы насташя,
владыки своего, Иасафа, отсташа.
Грядяше же той, аки от далняго пленения
и во свое отечество идыи без сомнения,
оболчен внеюду в ризы обычны,
внутрь же власяныи руб имея благочинныи,
его же Варлам в знамение спасенаго пути подаст,
свою же царскую одежду Иасаф убогому отдаст,
вшед в дом крова почити, странствуя того,
и оттоле управляше путь пустынныи сего.
Иже и страшилищами своими многими
озлобляше того диавол мечты премногими,
различие же боряся, в сицевых суще
едину точию стяжати помощь на бога имуще.
И того благоволением пустыни Синаридския достизает,
и учителя своего Варлама обрести постизает,
мало же бе тому от солнечнаго жжения познаваем
и от прехождений долговременных лицем потусневаем.
Иасаф же добре учителя своего познавает
и Варлам по молитве и собеседии трапезу представляет.
Радостне пустыни тоя пища наслаждался
и по сих на всенощныя славословия подвизайся.
И толико Иасафу в трудех приражатися,
яко и самому учителю его дивитися.
И вкупе дивную жизнь паче человек живяше,
и отшествие свое Варлам к богу когда познаваше:
Варлаам беседует с Иоасафом. Фронтиспис кутеинского издания 1637 г. Истории о Варлааме и Иоасафе.
«О возлюбленный Иасафе! — глаголя, — видех бо тя
отриновена от мира и от сущаго в мире, паче всех тя,
В сей ти пустыни подобаше быти
и по моем отшествии присно жити.
О страдании же постничестем не устрашися,
ни долготы лет в подвизе не усумнися.
Мое же тело покрыи землею и перстию
и пребуди на сем месте духа кротостию.
Спасово слово возложи на ся яко щит,
иже нас ради убог сотворися, богат сыи, — той защитит.
Кая бо наша благодать подобна,
яко за раба владыце пострадати доволна».
Плачется же Иасаф, послушая всладость от писания,
плачется горце о разлучении сего наказания
и молит учителя своего, по искусу духовному вещая:
«Что ради, отче, ищеши себе единому сущая,
а не искреннему купно с собою.
Како могу ралу читися с тобою?»
Кротко же учитель его глаголет к нему
и тихо паки вещает к сему:
«Несть должни есмы, чадо возлюбленное, быти
суду божию противны себя имети.
Аще и много о сем молитися ведех,
и ненудима владыку к сему видех,
яко несть на пользу купно наша отшествия тамо,
дондеже светлым венцем увязешися о намо.
Да равен явишися понесшим тяготу дневную
и паче всего презревшим славу земную».
Прискорбную же Ийсафову душу Варлам утешаше
и к братии своей некоторым посылаше,
да принесет пречистых Христовых тайн сущих,
и приимет безкровныя жертвы от святыни имущих.
Преподобный же Варлам приобщися сих,
и Иасафу подав приятием касатися всих,
и глагола ему: «Се гряду в путь ко отцем моим,
от него же никто же не может избыти течением своим!
Ты же о Христе веселися, на благое тщася,
яко земными изменити вечная потщася.
Се приближается мзда дел твоих
и богату ти свыше подаст от превыспренних своих».
И сими учении Варламу ко Иасафу беседующу,
невоздержанными слезами всю нощь пребывающу,
и моления всех владыце простирая,
и о Асафе общекупно с собою воспоминая,
в вечныя кровы вселитися самому моляся,
и власть имыи Иасафу одолевати враги боряся.
И сим тако всем речением в молении бывши,
предает дух свой Варлам, добре пребывши.
Дивне Иасаф учителю своему погребение творяше,
и близ вертепа духовнаго отца полагати устрояше.
Предъседяш ли той, плача у гроба его,
чюдне во откровении видит учителя своего
посреде раискаго изрядна обиталища быти,
тамо возжделе удобне Иасаф вкупе с Варламом жити.
Воспрещаше же ему и глаголя не бе быти сему время,
иже содержа от земных на себе еще бремя.
Ни о сих тако печалию Иасаф уязвляшеся,
елико, виде отца своего венец, чюжашеся:
равен с своим подвигоположническим быти,
не трудись тако в подвизех постнических со святыми улучи жити.
Убудив же ся Иасаф от сна и дивися о сих,
и жесточае пощение по отшествии Варламове стяжа по сих.
Считаются ли зде времена и лета его:
пяти на десяти лет остави степени царства своего,
в подвизе же постничестем той тружашеся,
тридесят пять лет на миродержца брани вооружашеся,
со многими духи неприязнеными боряся,
и, уразумев свое отшествие, пред образом владычним моляся.
И по скончании молитвы руце на небо простер,
и мысль свою всю в горняя селения распростер,
ко господу от мира, предав дух свой, изыде,
Сего слава в некончаемыя веки во благих произыде.
Мира сего область искушение суть
