Так блюз становится уже не престо музыкально–поэтической формой, он перерастает в особый тип эмоционального переживания действительности, особое состояние души и тела, которое как наваждение неотступно преследует черных людей. «Все негры любят блюз. Почему? Да потому, что они родились вместе с грустью!» — говорил негритянский народный певец Кадди Ледбеттер по прозвищу «Ледбелли» — «луженое брюхо», — успевший за свою долгую жизнь потрудиться и на хлопковых плантациях, и па железных дорогах, и на строительстве плотин.
В блюзах все громче звучали мотивы социальной критики и протеста против экономического угнетения и «законов Джима Кроу» — против расовой дискриминации. И если «Блюз бедного человека», записанный «императрицей блюзов» — певицей Бесси Смит на рубеже 20–х и 30–х годов, пытался еще взывать к чувству и разуму богачей, то более поздние блюзы уже прямо заявляют Америке о том, что в ее собственных интересах покончить с расизмом. С наибольшей полнотой это выявится в поэзии и музыке бурных 60–х годов.
Я копаю тоннель за шесть разнесчастных монет,
Я копаю тоннель за шесть разнесчастных монет;
Я копаю могилу себе —
У меня уже легких нет.
Мама, мама, горит моя голова,
Я прошу — остуди!
Мама, мама, горит моя голова,
Я прошу — остуди!
Скоро небо увижу рядом:
Поджидает смерть впереди.
Ты друзей попроси: мол, не нужно слез,
Ты друзей попроси: мол, не нужно слез:
Я на небо ушел —
Убил меня силикоз…
Силикоз.
Перевод Ю. Хазанова
Я проснулся на рассвете — блюз свалился на кровать.
Да, я проснулся на рассвете — блюз свалился на кровать.
Завтрак съесть решил, и что же? — вместо хлеба — блюз опять.
Блюз, привет! Как поживаешь? Бродишь все, в трубу трубя?
Блюз, привет! Как поживаешь? Бродишь все, в трубу трубя?
У меня, брат, все в порядке, ну а как там у тебя?
Да, я проснулся — и к подушке потянулся неспроста.
Да, я проснулся — и к подушке потянулся неспроста:
нет со мной моей любимой, и подушка — глянь! — пуста.
Ну, я думаю, мой черный, черный день мой наступил.
Да, я думаю, мой черный, черный день мой наступил,
словно в шторм поплыл на лодке без руля и без ветрил.
Коль и завтра будет плохо, так же плохо, как сейчас,
да, коль и завтра будет плохо, так же плохо, как сейчас, —
мне ко дну пойти, ей–богу, будет, значит, в самый раз.
Кабы стал бутылкой виски блюз мой, — я б напился пьян.
Да, кабы стал бутылкой виски блюз мой, — я б напился пьян,
лишь бы от себя, ей–богу, убежать ко всем чертям.
Мне так худо: даже ноги словно вата, — не шагнуть,
да, мне так худо: даже ноги словно вата, — не шагнуть,
и язык как оловянный, — аж во рту не повернуть.
Ну а блюз — поет и плачет, носится, что кролик, вскачь.
Да, мой блюз — поет и плачет, носится, что кролик, вскачь,
и пищит, точно младенец, — блюз мой, песня, смех и плач.
Перевод А. Буравского
Я ДОШЕЛ ДО ПРЕДЕЛА
Записано от Хадди Ледбеттера
Вот человек, занесло его черт знает как далеко от дома, завел себе подругу–мулатку, а теперь мучается, думает: скоро получка будет и женщина эта покоя ему не дает — требует, чтобы он ей все деньги отдал. Мулы его старые проголодались, и солнце уже к закату клонится. Он прикидывает: хорошо бы получку немного попозже выдавали, тогда, глядишь, может, и не пришлось бы ей денег вообще отдавать. Смотрит он вдаль с тоской и затягивает:
Эх, милая,
Я ведь совсем на мели.
Эх, милая,
В карманах‑то пусто, цента дырявого нет.
На самых везучих, бывает,
навалится сразу семь бед.
Бывает же так, детка?
Ведь правда же так бывает?
Эх, милая,
Совсем сижу на мели,
Эх, милая,
Мулам и лошадям, им тоже
ведь требуется зерно и овес.
Женщины на плотине из‑за получки этой
доходят до слез.
С ними и сам заплачешь, детка,
Солнышко ты мое.
Эх, женщины на плотине, детка,
прямо бесятся в эти дни.
Мужчины их на коленях молят:
смилуйся, не казни,
Детка, пожалуйста, не казни ты меня, бога ради.
Радость моя,
Ну чего ты от меня хочешь?
Радость моя,
Я ведь из сил выбиваюсь, тут по колено
в грязи.
Все для тебя стараюсь, а как тебе угодить?
Скажи, как, детка?
Ради женщины с бронзовой кожей
и священник церковь свою оставит.
А женщина, черная как агат,
и зайца на пса натравить
Так ведь, детка?
И так вот человек гнет спину вдали от дома, старается изо всех сил наскрести деньжат, чтобы женщину эту ублажить. Среди погонщиков мулов на плотине он один из лучших. Но вот хозяин его, мистер Райан, довел его прямо до безумия. Хотел бы он ему ответить как следует, да нельзя, и вместо того говорит он все это своим мулам. Как хлестнет мула бичом, так каждый раз; вырывает ему клок шерсти из бока, прямо как клеймо свое именное на шкуру ему ставит.
Эх, милая, я ведь совсем до предела дошел,
Милая ты моя,
Работал все лето, и осень пришлось прихватить,
На рождество и обновы не удалось мне купить,
О господи!
Дошел до предела, мулов погоняя
для Джонни Райана,
Расписываюсь на их шкурах
и сам стал весь рваный
На этой работе, детка,
Радость…
Вот так.
Перевод Л. Переверзева
О, отец, как мне горько,
горько слушать молчанье твое.
О, отец, как мне горько,
горько слушать молчанье твое.
Целый день я у гроба стою,
безутешно сердце мое.
Ты любил меня, папа,
и я верил словам простым,
Ты любил меня, пана,
и я верил словам простым.
О, мне хочется мертвым
упасть перед гробом твоим.
Гробовщик услужил мне,
как он страшно мне услужил.
Гробовщик услужил мне,
как он страшно мне услужил:
Я прощаюсь с тобою,
с тем, кого я любил.
Решил пойти по свету — да нет ботинок у меня,
решил пойти по свету — да нет ботинок у меня,
А будь со мной моя девчонка — бродяжничать
не стал бы я!
Взамен перины мягкой — я лег бы на земле сырой,
Взамен перины мягкой — я лег бы на земле сырой,
Накрывшись лунным одеялом, под крышей неба голубой.
Коль ты найдешь девчонку — куда б ни шел, с собой
бери.
Коль ты найдешь девчонку — куда б ни шел, с собой
бери,
Тебе не будет одиноко на свете, что ни говори!
Если дождь пять дней и вздувается река,
Если дождь пять дней и вздувается река, —
То беда уже, наверно, не валяет дурака!
Бросить дом родной приказала мне вода,
Бросить дом родной приказала мне вода, —
Что ж, сложу свой скарб нехитрый
и отправлюсь — в никуда!
Миссисипи, ты унесла отца и мать,
Миссисипи, ты унесла отца и мать, —
Твое имя, Миссисипи, мне противно
повторять!
Я бездомным стал — было б лучше умереть,
Я бездомным стал — было б лучше умереть, —
Нету больше места в мире, где мне сердце
отогреть!
Переводы А. Буравского
Окончилась мировая война. На одной шестой территории земного шара победила социалистическая революция. В капиталистическом мире шел на спад период острейших классовых боев (1917–1923 гг.), и наступила полоса некоторого затишья, что позволило говорить о периоде относительной стабилизации. Но в то время, как в 1929 году объем промышленного производства достиг наивысшего по сравнению с предыдущими годами уровня, армия безработных американцев выросла до 4 миллионов. И это несмотря на постоянное расширение производства.
