А потом пришли новые герои. Они возвращались из интернациональной бригады имени Линкольна с полей растерзанной фашизмом Испании. Они возвращались оттуда, где объединенными силами союзников, и прежде всего Советского Союза, был повергнут германский нацизм и японский милитаризм.
Аллан Ломакс, один из ведущих американских фольклористов, объясняет послевоенный подъем интереса к народным песням и музыке тем, что борьба против фашизма необычайно заострила потребность в демократическом искусстве, правдиво выражающем психологию самых широких масс.
И, как бы откликаясь на это, одна за другой появляются песни, проникнутые подлинно народным духом, они завоевывают себе всемирное признание.
Пыльной бурей был задушен
мой ребенок в страшный год.
Пыльный ветер все иссушит,
но меня он не убьет!
Мой хозяин был разгневан —
отнял ферму, отнял скот.
Знойный ветер смел посевы,
но меня он не сметет.
Жадный трактор дом
разрушил,
нет ни крыши, ни ворот.
Ветер горя выжег душу,
но меня он не сожжет!
В лавке ссудной скарб
заложен,
ростовщик мне медь сует.
Все за деньги взять
он может,
но меня он не возьмет!
Знойный ветер смял
пшеницу,
пыль застлала огород.
Ветер дубы гнет и злится,
но меня он не согнет!
Не боюсь я суховея —
пусть набьет он пылью рот,
пусть он в клочья мир
развеет,
но меня он не убьет!
Рабочая пчела
садится на цветок,
садится на цветок,
берет душистый сок.
Рабочая пчела
берет душистый сок,
а мед из него делает
другая.
Рабочий человек
и сеет хлеб, и жнет,
и сеет хлеб, и жнет,
прядет, и ткет, и шьет.
Рабочий человек
все вещи создает,
а деньги из них делает
хозяин.
Зачем же сок берет
рабочая пчела,
зачем она скромна,
зачем она мала?
Зачем молчит весь век
рабочий человек,
богатым наживаться
помогая?
Перевод Т. Сикорской
Популярность песенного фольклора все росла. В 40–е, 50–е годы наиболее горячими пропагандистами народных песен стали молодые энтузиасты, газеты сразу окрестили их «фолкниками».
Новое песенное движение, получившее название «нью–фолк», было подготовлено многолетней деятельностью таких неутомимых собирателей народного творчества и музыкантов–исполнителей, как Алан Ломакс, Пит Сигер, Гай Каравен, Юэн Мак–Колл, Джерри Силвермэн. Разъезжая по Соединенным Штатам, они отыскивали в отдаленных глухих уголках живых носителей фольклорных традиций, записывали их голоса, иногда устраивали концерты, в которых и сами принимали участие в качестве лекторов, певцов, инструменталистов.
«В сороковых годах мы начинали выступать с песнями борьбы перед рабочей и студенческой аудиторией повсюду, где только возможно. Радио не спешило приглашать нас; впрочем, мы этого и не ждали. На наших «хутненни» — народных песенных праздниках — звучали трудовые и антифашистские песни, старинные баллады, песни американских пионеров–первооткрывателей, песни рабочих — черных и белых, мужчин и женщин», — рассказывает выдающийся исполнитель и автор многих популярных песен Пит Сигер.
Семена, посеянные Питом Сигером, его единомышленниками и последователями, принесли наиболее богатый урожай в те дни, когда мыслящая молодежь США стала всерьез задумываться над социальными, политическими и нравственными проблемами своего общества.
Повсюду молодежь видела неправду. Идеалы, которым служили их родители, сводились к накопительству, идеалы, которым служили политиканы, сводились к захвату власти, идеалы, на которые ориентировалось общественное мнение, нисколько не мешали систематическому нарушению гражданских прав и свобод десятков миллионов американцев — черных, белых, цветных.
Неудивительно, что подрастающее поколение прониклось глубоким недоверием к лицемерному, жестокому и торгашескому миру взрослых. Повернувшись к нему спиной, эго поколение стало отыскивать и заново открывать для себя вещи и понятия, составляющие собственно человеческие ценности. Главным средством их выражения оказался новый песенный фольклор, очень быстро заставивший потесниться профессионально–коммерческую эстраду США.
Молодежь обратила свой взор. на положение наиболее дискриминированной части общества в их собственной стране — на индейцев, чиканос и, конечно, негров. Ощущение вины за огромную историческую несправедливость по отношению к этим людям (как, впрочем, и к белым беднякам) подогревало стремление проникнуть в их чувства и переживания, понять их мысли. Песни Сигера, Питера ла Фа ржа (индейца по происхождению), Дэвида Аркина и других певцов стали для многих первым шагом к постижению жизни простого народа США.
Милитаристская политика, проводимая правительством США на мировой арене, участие в корейской войне и агрессия во Вьетнаме, вызвавшая возмущение всего прогрессивного человечества, постепенно привели к пробуждению политического самосознания у все большего числа молодых американцев.
1. О, дали б мне молот!
Я бил бы рано утром,
Я бил бы поздно ночью
На весь край родной…
Я бил бы тревогу,
Гремел бы: «Стой на страже!»
Я б выковал для всех людей
Узы братства, братства!
Я б гремел на весь край!
2. Мне б колокол дали!
Звонил бы рано утром,
Звонил бы поздно ночью
На весь край родной!
Звонил бы тревогу,
Звонил бы: «Стой на страже!»,
Сзывал бы звоном всех людей,
Звал бы к братству, к братству!
Я б звонил на весь край.
3. О, дали б мне песню!
Я пел бы рано утром,
Я тал бы поздно ночью
На весь край родной.
Я пел бы: «Тревога!»
Я пел бы: «Стой на. страже!»
Сзывал бы песней всех людей,
Звал бы к братству, к братству!
Я бы пел на весь край!
4. В руках моих молот
И колокол звенящий,
И я сегодня песню
Пою на весь мир !
То молот единства,
То колокол свободы,
То песни мира и любви,
Песня братства! Братства!
Пой о мире, весь мир!
Перевод С. Болотина
Наступает снова лето,
и деревья расцветают.
Я мечтаю не об этом,
о другом совсем мечтаю:
О, настанет ли то время,
чтоб дружили все со
всеми,
чтобы были все на «ты»?;
На заре, на раннем утре
расцветут ли, расцветут ли
мира светлые цветы?
Для своей любимой строю
я беседку над рекою,
но душе ее другое
не дает теперь покоя:
Неужели ты не можешь
то найти, что мне дороже
всей весенней красоты?
Если строишь дом невесте,
расцветут ли в этом месте
мира светлые цветы?
Если мы с тобой поедем
и найдем их по дороге,
всех соседей, всех соседей
мы поднимем по тревоге.
Пусть берут они лопатки,
и копать начнем мы
грядки
от зари до темноты.
Нам, уставшим на работе,
вы в награду доедаете,
мира светлые цветы!
Пусть увидит дорогая,
что могу я ей помочь:
будем, рук не покладая,
мы трудиться день я ночь!
Без труда всего народа
зеленеть не будут всходы,
не распустятся листы —
нужен подвиг многих
сотен,
и тогда вы расцветете,
на века вы расцветете,
мира светлые цветы!
Перевод С. Болотина и Т. Сикорской
