начало череде событий, приведших к шокирующему открытию Макартни-Филгейта. Когда Маккартни-Филгейт рассказал банкиру о слухах о злоупотреблениях, чех признался в своей ошибке.
Однако вечером того же дня, когда стали известны масштабы потери капитала и началось полномасштабное расследование, чех достал пистолет и застрелился. Его нашли мертвым, в луже крови, под своим столом. В течение нескольких месяцев, предшествовавших самоубийству чеха, Киндерсли все чаще задумывался о его поведении. Он получал странные сообщения о том, что брюссельский офис занимал деньги на континенте по ставкам выше рыночных, что было признаком финансового кризиса. Незамедлительно проведенное расследование показало, что Чех участвовал в серии катастрофических ставок, используя капитал фирмы без присмотра. Неясно, ограничивались ли эти агрессивные сделки валютными операциями или он также сделал несколько неудачных крупных инвестиций в брюссельский фондовый рынок. В последующем секретном докладе Банка Англии было установлено, что "нарушения, которыми было вызвано такое положение дел, происходили в течение нескольких лет, но не были обнаружены брюссельскими аудиторами компании (Whinney, Smith & Whinney) из-за того, что: 1. все старшие члены персонала были замешаны, 2. секретный набор книг велся бухгалтером в дополнение к обычным книгам, предоставляемым аудиторам, и 3. Контора смогла занять крупные суммы в кредит компании без залога ..... Теперь компания должна рассмотреть вопрос о том, следует ли сразу приостановить деятельность и ликвидироваться или, если удастся получить необходимые средства, реконструировать и продолжить работу". Чех был классическим трейдером-изгоем, который удваивал неудачные ставки и скрывал свой обман от аудиторов фирмы, ведя дублирующую бухгалтерскую отчетность. Его самоубийство в сочетании с признанием "другого сотрудника" выявило убытки в размере 5,85 миллиона фунтов стерлингов, что примерно на 50 процентов больше, чем первоначально предполагал Макартни-Филгейт, и почти в два раза больше, чем заявленный капитал Lazard Brothers. Говорят, что чех отправил посмертную записку Дэвиду-Уэйлсу в Париж: "Завтра дом Lazard пойдет ко дну".
Фирму охватил полномасштабный кризис, еще более серьезный, чем тот, что был вызван великим землетрясением двадцатью пятью годами ранее. Давид Давид-Вейль был срочно вызван из Парижа в Лондон. Пьер, его сын, путешествовал по Египту со своей невестой. Он тоже вернулся. В ночь на 14 июля 1931 года Киндерсли попросил - и получил - тайную встречу с Монтагу Колле "Арчи" Норманом, управляющим Банком Англии. Киндерсли рассказал Норману об огромных убытках, понесенных Lazard Brothers, и заявил, что фирме срочно требуется 5 миллионов фунтов стерлингов (по сегодняшним оценкам, эквивалентных 250 миллионам фунтов стерлингов, или 450 миллионам долларов), чтобы "поправить дела", иначе фирма разорится. После краха Creditanstalt и моратория на выплату долгов, объявленного вскоре после этого банками Германии и Венгрии, катастрофа Lazard стала серьезным испытанием для Банка Англии в деле спасения одного из его самых ценных акцептных домов.
Сначала Киндерсли сказал Норману, что ему нужен PS3 млн от Банка Англии, а остаток в PS2 млн он должен получить поровну от Pearson и от Lazard Freres et Cie. 17 июля, в пятницу, на специальном заседании Комитета казначейства, состоящего из самых высокопоставленных руководителей центрального банка, было принято решение попытаться спасти Lazard после того, как Банк Англии пришел к выводу, что он не может допустить краха "акцептного дома такого уровня, как Lazard", поскольку это "вероятно, приведет к панике в Сити и создаст серьезные трудности для других важных домов". Предложенный план спасения предусматривал, что Банк Англии предоставит обеспеченный заем в размере PS3 млн С. Pearson & Son, которому на тот момент принадлежало 50 % акций Lazard Brothers, и вырученные средства Pearson мог использовать только для того, чтобы помочь воскресить Lazard. Еще один PS1 миллион должен был поступить от Inland Revenue (британский аналог IRS) в виде возврата налогов, уплаченных Lazard Brothers за предыдущие несколько лет. Остаток в 1 миллион фунтов стерлингов, как "имел основания полагать" заместитель управляющего Банка Англии, должен был поступить от Lazard в Париже и Нью-Йорке. Далее комитет решил, что "этот вопрос следует держать в секрете от всех и что об авансе не следует сообщать Комитету ежедневных ожиданий или включать его в список авансов, проверяемых в ходе ежегодных аудиторских проверок".
В субботу на очередном специальном заседании Комитета по казначейству заместитель губернатора сообщил, что "поздно вечером" он встречался с Клайвом Пирсоном, председателем правления Pearson, который сказал заместителю губернатора, что Lazard в Париже больше не может выполнять свои обязательства на сумму 1 миллион фунтов стерлингов, поскольку это "может неоправданно ослабить их позиции", и попросил, чтобы от Lazard в Париже потребовали только "найти" 500 тысяч фунтов стерлингов. Теперь у Банка Англии попросили 3,5 миллиона фунтов стерлингов и сообщили, что без этих вливаний фирма не откроется в следующий понедельник утром. Пирсон также попросил, чтобы банк установил более низкую процентную ставку по предлагаемому кредиту. "Мистер Пирсон опасался, что, если банк не согласится на уступки по этим пунктам, его совет директоров решит не продолжать дело, а смирится с существующими убытками и позволит господину Лазарду приостановить выплаты в понедельник", - доложил заместитель членам комитета в полном составе.
Банк Англии, однако, не был склонен к компромиссу. Переговоры продолжались весь день в субботу и завершились сделкой по спасению Lazard в доме Киндерсли вечером. Согласно первоначальному предложению, банк одолжил PS3 миллиона S. Pearson & Son, Ltd., которая, в свою очередь, предоставила эти деньги Lazard. Кредит Банка Англии Пирсону был обеспечен всеми активами Пирсона; по сути, Пирсоны заложили свою компанию в качестве залога, чтобы спасти Lazard. Центральный банк установил "штрафные ставки" по кредиту, которые со временем увеличивались, и потребовал вернуть деньги в течение семи лет. Lazard, как в Париже, так и в Нью-Йорке, вложил в спасение своей сестринской фирмы в общей сложности 1 миллион фунтов стерлингов. Эти деньги поступили от самих владельцев французской фирмы, среди которых были Дэвид-Уэйллы, Андре Мейер и несколько наследниц недавно умерших мужчин Lazard. "Долгое время, - рассказывал позже Мишель Давид-Вейль, - у Андре Мейера и моего отца был отрицательный капитал. Это продолжалось, по крайней мере, до 1938 года". Помощь пришла и от Управления внутренних доходов Великобритании, когда Норман попросил его вернуть налоги, которые партнеры Lazard заплатили с доходов фирмы за предыдущие пять лет. Каким-то образом за тот роковой уик-энд Налоговому управлению удалось вернуть Lazard около 1 миллиона фунтов стерлингов.
Цена спасения была высока и в других отношениях. Во-первых, оставшиеся партнеры Lazard Brothers больше не были партнерами фирмы, а значит, не имели права ни на долю собственности, ни на прибыль. С этого момента британские партнеры стали наемными работниками - и не
