Но в более широком масштабе, то есть на структурном уровне, почему вы говорите, что мы не можем улучшить мир?
Откуда ты знаешь, где кончается твоя смекалка?
Федор: Что?
Пиньолиус: Ваши умственные способности. Вы сказали, что находитесь в их конце. Откуда вы знаете, где это?
Федор: ?
Пигнолиус: Хорошо, допустим, вы столкнулись с какой-то проблемой...
Федор: Допустим.
Пиньолиус: Вы столкнулись с проблемой, которую не знаете, как решить. Вы перепробовали множество способов, но ни один из них не помог, и вы не можете придумать, что еще попробовать. И вот вы уже в полной растерянности. Верно?
Федор: Да, я там.
Пиньолиус: Но откуда вы знаете, что завтра вам не придет в голову попробовать что-то новое?
Федор: Ну, наверное, я не могу быть абсолютно уверенным. Но в реальности я не думаю, что это произойдет.
Пиньолиус: Почему?
Федор: Полагаю, индукция. Я имею в виду, что я очень долго пытался найти решение, так что кажется маловероятным, что завтра я добьюсь успеха там, где я терпел неудачу все эти дни. Вот почему я...
Пиньолиус: Подождите... подождите... Ха, джа! Каштан! Должно быть, остался со вчерашнего дня. Нам-нам-нам. Как вкусно! Простите, вы хотели сказать?
Федор: Мои прошлые попытки решить эту проблему не увенчались успехом, а я очень старался. Поэтому я пессимистично оцениваю свои возможности в одиночку и пришел к вам за советом.
Пиньолиус: Ну да. Но причину, по которой вы считаете, что не можете решить проблему самостоятельно, можно обобщить до причины, по которой никто другой тоже не может решить проблему.
Федор: Как?
Пиньолиус: Если бы эту проблему можно было решить, разве кто-нибудь уже не решил бы ее? Подумайте о шансах. За те века, что существует этот лес, за все поколений лис, свиней и других животных, которые здесь жили, наверняка у людей время от времени возникала мысль, что было бы неплохо исправить мир и привести все в порядок?
Федор: Это кажется вероятным.
Пиньолиус: Несомненно. И среди тех, кто получил эту идею, кто-то наверняка попытался бы действовать в соответствии с ней, верно?
Федор: Точно.
Пиньолиус: И теперь мы наблюдаем результат всех этих попыток: мир по-прежнему разрушен! Так почему же, во имя азартных обезьян, вы думаете, что ваши собственные попытки - или наши совместные попытки, или чьи бы то ни было попытки - окажутся лучше?
Федор: Согласен, шансы невелики.
Пиньолиус: Они не кажутся хорошими. Может быть, нам следует установить вероятность успеха примерно равной единице по отношению к числу предыдущих неудачных попыток?
Федор: Сколько было предыдущих попыток?
Пигнолиус: Я полагаю, что она уходит в бесконечность.
Федор: Я тоже всегда так считал; но что вы думаете о новой теории Риса Проныры?
Пиньолиус: Какая новая теория? У него есть новая теория?
Федор: Он якобы обнаружил, что мир начался определенное время назад.
Пиньолиус: Что!?
Федор: Конечно, он живет за рекой, поэтому навестить его невозможно. Но я слышал несколько твитов о его находке от одной птицы, которая там побывала. Видимо, это вызвало большой переполох среди ворон на другом берегу. У Риса очень сильная репутация.
Пиньолиус: Я знаю, я знаю, что он обнаружил, что мир начался определенное время назад?
Феодор: Так говорят.
Пиньолиус: Как... как... как он рассуждает? Как он пришел к такому выводу?
Федор: Не знаю. Других подробностей птица не помнила. Это был стриж.
Пигнолиус: Если в прошлом был лишь конечный период неудач, то наши надежды на будущее систематическое улучшение имеют лишь конечные, а не бесконечные плохие шансы, что может вас порадовать. Как давно, по его словам, начался мир?
Федор: Очень давно, но я не знаю его точной оценки.
Пиньолиус: Примерно?
Федор: Свифт мог только сказать: "Очень давно, но недолго".
Пиньолиус: Если Риз прав, то нам, возможно, придется все переосмыслить. Но не исключено, что в эту довольно хрупкую линию передачи могла закрасться ошибка в интерпретации. Досадно, что мы не знаем никаких подробностей.
Федор: Как вы думаете, если мы узнаем больше подробностей об этом, это поможет нам найти способ улучшить мир?
Пиньолиус: Кто знает.
Федор: У меня есть идея. Предположим, мы объединим наш труд и накопим небольшой излишек. На эти деньги мы наймем хорошую птицу, которая полетит туда с нашими вопросами, вернется и доложит нам.
Пиньолиус: Вы имеете в виду отказ от пищи ради знаний?
Федор: Птице достаточно совсем немного.
Пиньолиус: О, я не знаю; они едят больше, чем вы думаете. Федор, ты никогда не задумывался, почему нас так мало?
Федор: Что значит мало нас?
Пиньолиус: Немногие из нас, кто интересуется подобными вещами - истиной, добром?
Федор: Да, кажется странным, что всем так неинтересно, но к настоящему времени я уже смирился с этим.
Пиньолиус: Вот почему нас так мало. Отказываться от пищи ради знаний, растрачивать свою энергию на абстрактные фантазии! У тех, кто занимается подобными извращениями, уровень смертности выше, а уровень рождаемости ниже; они оказываются вне конкуренции, маргинализируются и уничтожаются. Это временные промахи, самокорректирующиеся ошибки природы. -Давайте сделаем это!
Дорогой дядя Пастернак, при этих словах я понял, что нашел родственную душу и что каков бы ни был исход наших будущих начинаний, увенчаются ли они успехом или провалом, мой долгий и трудный путь в эту долину не был напрасным.
Я постараюсь написать вам снова в ближайшее время, хотя думаю, что ближайшие дни будут напряженными. Сейчас странные и удивительные времена.
Как всегда, я остаюсь вашим глубочайшим племянником,
Федор
Outro
Фирафикс: Что вы думаете?
Кельвин: Мне понравилось, хотя не совсем понятно, как это связано с лекцией.
Фирафикс: Может быть, связь появится в следующем послании? Но уже темнеет, и нам пора возвращаться домой.
Кельвин: Да, пойдемте.
ВТОРНИК
Остановка экзекуции
Фирафикс: Здравствуй, Тессиус.
Тессиус: Эй! Кельвин, я думал, ты идешь на похороны?
Кельвин: Его отменили.
Тессиус: Правда?
Кельвин: Да.
Тессий: Аллилуйя?
У катафалка спустило колесо. Его перенесли на четверг после обеда.
Тессиус: Ну, по крайней мере, вам не придется пропускать лекции.
Фирафикс: Он выглядит привлекательно в этом костюме, не так ли?
Тессий: Подходит для человека с такими мрачными мыслями.
Рекапитуляция
Бостром: Давайте начнем. Я вижу здесь сегодня много новых лиц, так что, возможно, было бы неплохо начать с краткого обзора.
Вчера мы начали с того, что простые утопии, представляющие материальное изобилие, расслабленность и социальную свободу, пользуются большой популярностью среди людей с тяжелым трудом, о чем свидетельствует популярность европейской средневековой крестьянской фантазии о Кокейне и многих других сказок о золотых веках, садах
