когда дно кружки ударилось о блюдце.
— Простите, — выдавила я.
— Приходилось, — спокойно ответил Рейвен.
И по его тону даже Анжелике стало понятно, что с расспросами лучше завязать.
— Что ж, — откашлялся бургомистр. — Чудная погода сегодня. Не правда ли?
За окном в это время сгибалось от сильного ветра голое тонкое дерево.
Погода — на любителя.
Но слишком суровая даже для этой поры года.
Еще одна странность.
— Всевышний испытывает нас, — высокопарно сказал проповедник. — Перед праздником Воскрешения.
Ну разумеется.
Иронизируя про себя над словами пастора, я не сразу заметила, что в комнате стало ощутимо холоднее.
Подняв взгляд, я встретилась с глазами Рейвена.
— Тебе нехорошо, Элизабет? — перегнувшись через стол, спросил он.
Я покачала головой.
Ощущение было таким, как будто кто-то или что-то дотронулось до меня.
Как ночью, в комнате.
Вдруг этот кто-то… хочет мне что-то сказать? Или — это угроза? Как бы то ни было, оставаться в комнате не стоит. Люди могут пострадать.
Я осмотрела стол, а затем… опрокинула на себя кружку и вскочила.
— Ах, я такая неловкая! — воскликнула я. — Вы позволите воспользоваться вашей уборной, чтобы я могла замыть пятно?
Бургомистр кивнул, даже Рейвен, кажется, ничего не заподозрил.
Отлично.
Самое время осмотреть дом.
Здесь было что-то не так. Что-то… витало в воздухе. Пряталось в уголке глаз служанок, таилось за дружелюбной улыбкой бургомистра, скрывалось за оборками платья его жены.
Я привыкла доверять своей интуиции, потому что твердо запомнила, что бывает в тех случаях, когда я не обращаю внимания на внутренний голос. Ничего хорошего.
Глава 13
Когда я училась в МагАк, у нас с Уиллом была такая игра, называлась «Найди странное». Мы прятали друг от друга всякие предметы и от души забавлялись, пока их искали.
Например, однажды я спрятала от Уилла его карманные часы, поместив их на самое видное место: прицепив кончик цепочки к маятнику тяжелых напольных часов с боем, которые стояли в холле МагАк.
Уилл украл мою ленту и повязал ее на верхушку высоченного флагштока, который располагался во дворце МагАк, так что лента развевалась на ветру параллельно флагу королевства. Этой игре Уилла научил отец.
«Когда мы поженимся, — уверенно говорил Уилл, — ты будешь играть в эту игру с нашими детьми. Я уже все придумал: мы поженимся сразу после окончания МагАк, я куплю участок земли подальше от столицы, на юге».
Несмотря на то, что отец Уилла занимался торговлей пряностями и был купцом, который почти жил на своем корабле, Уилл по его стопам идти не хотел. Он считал, что в жизни важна серьезность, степенность и стабильность, потому у него все было продумано: свадьба, четверо детей, своя земля на юге, где будет расти хлопок, я в роли жены.
Уилл бы и в МагАк не пошел, но у него обнаружился магический дар. Довольно слабый, но даже таких людей законы обязывали пройти обучение. Уилл попал на факультет архивариусов, куда поступали адепты со слабым уровнем силы. В основном они занимались тем, что изучали книги и трактаты, систематизировали их, учились составлять каталоги и описи. Главной задачей архивариусов было стать хранителями магических знаний. Потому они изучали не столько основы магии, сколько то, где можно добыть ту или иную информацию. Если мне учиться нравилось и я мечтала быть целителем, то Уилл годы обучения отбывал, как срок наказания.
«Остался всего год — и ты станешь моей. Свадебное платье моей старшей сестры тебе подойдет. Нет смысла тратиться на одежду, которую ты наденешь только один раз за всю жизнь, возьмешь старое, оно всего лет пять провисело в шкафу. Это экономно».
«Уже придумал, кто сможет отдать старую одежду четырем нашим детям?» — с убийственной серьезностью спрашивала я.
«Первенцу — моя сестра. Я попросил ее ничего не выбрасывать».
Так мы и шутили друг над другом. Ну, тогда я думала, что это шутки. Не мог же Уилл в самом деле думать, что я выйду за него замуж? Он ведь даже меня не спрашивал, а если бы спросил, я бы ответила — нет.
Во-первых, я не собиралась выходить замуж за того, кого не люблю, благо, дядюшка матримониальными планами в отношении меня тоже озабочен не был, ему хватало проблем с двумя уже взрослыми сыновьями. Во-вторых, я мечтала работать целителем в столичной больнице, что явно не совпадало с планами Уилла уехать в какую-то южную глушь и растить там хлопок.
Но шутить о нашей будущей «жизни в браке с благословения Всевышнего» было весело.
Пока не выяснилось, что Уилл не шутил.
Я поняла это окончательно только в тот момент, когда рассказала ему о том, что лорд Тенербен (сам лорд Тенербен, в которого я влюблена до безумия!) сделал мне предложение и мы поженимся уже осенью.
«Ты изменила мне», — сжал губы Уилл.
Мне показалось тогда, что он снова шутит. Ну какая измена? Мы были друзьями. Ни разу не целовались, не держались за руки и уж тем более не уединялись!
Но Уилл не шутил.
«Променяла любовь на позолоту, деньги и титул. Я думал, ты не такая. Думал, ты настоящая. А ты такая же девка, как все остальные, кто готов из юбок выпрыгнуть, лишь бы попасть к нему в постель. Ты от него понесла? Потому вы женитесь, в этом лорде еще осталась порядочность?»
Не успев дослушать, я залепила Уиллу пощечину и отшатнулась.
В мгновение ока годы дружбы обернулись катастрофой.
Во время выпускных экзаменов в МагАк мы уже не говорили друг с другом, и я осталась один на один с теми сплетням и молчаливым (а иногда и не очень молчаливым) осуждением всего столичного общества, с которым я сталкивалась, стоило мне появиться где-то без сопровождения Рейвена.
Как ни странно, тогда я легко все это переносила: близость Рейвена, его любовь, то, что он всегда был рядом и был готов на все, лишь бы меня порадовать, с лихвой окупало любые неприятности. Мы любили друг друга и собирались быть вместе всю жизнь. Я была так счастлива, что почти боялась поверить в то, что все это правда.
Я даже не видела смысла в том, чтобы говорить Рейвену о том, что происходит: с него бы сталось объявить бойкот всей столице или решить все простой дуэлью (что, учитывая силу Рейвена, было бы просто избиением младенцев). Я решила, что должна быть достойной супругой лорда Тенербена, так что жаловаться считала ниже своего достоинства.
— В-в-вам чем-то помочь, леди? — прозаикалась служанка, рывком возвращая меня из воспоминаний.
Я в доме бургомистра. Со дня нашей с Рейвеном не состоявшейся свадьбы прошло много лет. Я здесь на работе. И, оставив мысли об Уилле, должна сыграть в игру «Найди странное».
Молоденькая русоволосая служанка в сером платье, которую я встретила при выходе из гостиной, смотрела на меня с ужасом, но все же осмелилась задать вопрос. Я улыбнулась, надеясь ее успокоить хоть немного.
— Покажите, где я могу вымыть руки? — деликатно спросила я, намекая на уборную. — Не нужно меня провожать, я сама найду.
В глазах служанки явно появилось облегчение, и она махнула рукой направо.
Отлично.
— А вы всегда ходите босиком, преподобный? — услышала я голос Рейвена из гостиной, и, остановившись за углом коридора, прыснула в кулак.
Для всех остальных вопрос звучал серьезно, но я знала Рейвена и уловила в тоне тщательно скрытую издевку. К проповедникам Всевышнего Рейвен относился снисходительно, как к неразумным детям. Ну а как человек, постоянно имеющий дело с самой настоящей Тьмой, может относится к тем, кто считает, что от умертвия можно защититься крестом?..
— В это время года — да, — церемонно ответил проповедник. — Это приближает меня к Всевышнему.
— О! Он презирал обувь? — заинтересованно спросил Рейвен.
Я закашлялась.
— Он терпел мучения ради нас! Спустился во Тьму, чтобы вернуть душу возлюбленной и воскресить ее! — с жаром откликнулся проповедник. — Он показал нам, что Тьма — не всесильна, что ее можно победить! Благословил нас и дал силы бороться. Поэтому мы празднуем каждый год Воскрешение и поэтому Тьма еще не поглотила нас! Вы разве не знали, что ваш дар к некромантии — это подарок Всевышнего? Именно он вашими руками бережет нас!
Я почти увидела, как Рейвен поморщился.
— Правда? — невозмутимо сказал он. В тоне сквозил сдержанный уместный в светской беседе интерес. — А что вы об этом думаете, мистер Финч? Вы говорили, что вас что-то позвало в этот мир и, я так понимаю, это «что-то» каким-то образом подняло и ваше тело.
— Я понимаю, к чему вы ведете! При всем уважении, лорд Тенербен, Всевышний не призывает духов и не поднимает зомби! — перебил проповедник. — Не якшается с Тьмой и ее созданиями!
Я поморщилась. Проповедник отчаянно мешал допрашивать призрака мистера Финча, как будто нарочно.
Стоит присмотреться к нему повнимательнее. И поделиться своими подозрениями с Рейвеном. Вдруг он знает больше?
Ведь не просто так он затеял этот разговор?
Встряхнувшись, я направилась в ванную. Добросовестно помыла руки, оглядела пятно от чая на темной ткани платья и уставилась в зеркало.
Затем — осмотрела комнату.
Мне нужно быть очень-очень внимательной. Искать странное.
Комната была обычной
