что иммигранты тоже становятся "серыми", а когда они это сделают, то будут ожидать - и заслуживать - тех же прав, что и все остальные. Логичный вывод заключается в том, что краткосрочное решение превращается в еще большую долгосрочную головную боль, потому что постоянно придется ввозить все большее и большее количество иммигрантов, как в финансовой пирамиде, чтобы удерживать все больше и больше людей в том стиле, к которому они уже привыкли.
В то же время в каждой европейской стране мы слышим аргумент, что есть работа, которую молодые европейцы "не хотят выполнять". Там, где это действительно так, это следствие положений социального обеспечения, которые в некоторых ситуациях заставляют лучше избегать работы, чем браться за низкооплачиваемую работу. Но это также результат того, что молодые люди получают такое образование, при котором они свысока смотрят на рутинный или негламурный труд. Это точка зрения общества, которая удивительно широко распространена. Например, нам внушают, что для укладки полок в супермаркетах (работа, ставшая символичной) нужно привлекать людей, потому что она нежелательна для коренных европейцев. Во время британских дебатов о ЕС один миллионер, выступающий за ЕС, настаивал, что миграция в Британию необходима, потому что он не хочет, чтобы его дочь стала "сборщицей картофеля". 12 Помимо расовой инсинуации, что мы выше таких ролей, тогда как другие прекрасно подходят для них, мы должны спросить себя, почему наши молодые люди (если они таковыми являются) "выше" таких задач. Также необходимо спросить себя, полностью ли мы довольны такой оплатой. В Европе много молодых людей, которые не имеют работы. Многие из них не обладают навыками, необходимыми для высокооплачиваемой работы. Так зачем же импортировать людей для выполнения низкоквалифицированной работы, если в Европе и так много низкоквалифицированных работников?
Иногда за массовую иммиграцию выступают из-за преимуществ, которые она дает для поддержки пенсионеров, иногда - из-за преимуществ, которые она якобы дает для того, чтобы молодые люди не занимались работой, которая им не нужна. Но в обоих случаях это аргумент, который, если его пустить на самотек, с каждым годом будет только способствовать возникновению все большей и большей проблемы, поскольку все больше стареющих людей нуждаются в поддержке и все меньше молодых людей имеют шансы устроиться на работу. Европа вошла в привычку, и с каждым годом избавиться от нее становится все труднее.
ДИВЕРСИТИ
Одна из самых поразительных вещей в аргументах в пользу продолжающейся массовой миграции в европейские страны - это то, что они так легко меняются. Всякий раз, когда экономические аргументы в пользу массовой иммиграции ненадолго выбиваются из колеи, на помощь приходят моральные или культурные аргументы. Не делая никаких уступок, они излагают позицию примерно в таком духе: "Давайте притворимся, что массовая миграция не делает нас финансово богаче. Это не имеет значения, потому что массовая миграция делает нас богаче другими способами. На самом деле, даже если она делает нас финансово беднее, то, что вы теряете в экономических выгодах, вы приобретаете в культурных".
Этот аргумент предполагает, что европейские общества немного скучны или застойны, и это предположение не пройдет даром во многих других обществах. Предполагается, что в то время как остальной мир не нуждается в массовой миграции представителей других культур, чтобы стать лучше, страны Европы нуждаются в этом и особенно выиграют от таких перемещений. Как будто все согласны с тем, что в сердце Европы есть дыра, которую нужно заполнить и без которой мы стали бы беднее. Новые люди приносят с собой другую культуру, другие взгляды, другие языки - и, конечно, бесконечно цитируемый пример новой и захватывающей кухни.
Как и в большинстве аргументов в пользу массовой миграции, в этом есть доля правды. Несмотря на уже существующее в Европе обилие языков, культур и кухонь, кто бы не хотел расширить свои знания о мире и его культурах? И если какая-либо другая культура не хочет получать знания об остальном мире, то, несомненно, именно она будет беднее от этого? Тем не менее, этот аргумент опирается на ряд заблуждений. Первая заключается в том, что лучший способ узнать о мире и его культурах - это не путешествовать по миру, а сделать так, чтобы мир пришел к вам - а потом остался. Вторая заключается в том, что ценность мигрантов возрастает по мере увеличения их числа, так что если в город прибывает один человек, принадлежащий к совершенно другой культуре, то город выигрывает от этой культуры, а если за ним следует еще один человек, то город выигрывает вдвойне и впоследствии продолжает выигрывать с каждым новым человеком. Но знания или польза от культуры не увеличиваются постепенно с ростом числа представителей этой культуры. Еда - одно из преимуществ, на которое довольно неловко ссылаются в этом споре. Но если взять этот пример, то количество удовольствия, которое можно получить от турецкой еды, не увеличивается год от года, чем больше в стране турок . Каждые 100 000 дополнительных сомалийцев, эритрейцев или пакистанцев, въезжающих в Европу, не увеличивают культурное обогащение в 100 000 раз. Возможно, Европа уже узнала все, что ей нужно было узнать о кухне, и, соответственно, приобрела все, что ей нужно было приобрести, и для того, чтобы продолжать наслаждаться индийской кухней, нет необходимости продолжать ввозить в наши общества все больше индийцев. Если говорить о том, что "разнообразие" - это благо само по себе, то это не объясняет, почему в каждой стране иммигранты в подавляющем большинстве случаев приезжают из небольшого числа стран. Если бы вы активно стремились привнести "разнообразие" в Европу после первых десятилетий массовой миграции, было бы разумно искать людей не только из бывших колоний, но и из стран, которые никогда не были колониями, и стран, о которых существует реальный недостаток знаний.
Однако за настойчивым утверждением "разнообразия" как блага самого по себе скрывается другая идея, хотя, возможно, и менее презентабельная для широкой публики. Хотя документ "Новых лейбористов" 2000 года задумывался как экономический анализ, одного из его авторов больше всего заинтересовал именно социальный аспект миграции. В книге, которую она редактировала в 1994 году, под названием "Чужаки и граждане: Позитивный подход к мигрантам и беженцам" Сара Спенсер из Центра миграционной политики и общества в Оксфорде утверждала, что "времена, когда обладание британским гражданством основывалось на понятии верности, прошли". 13 В другом месте она и ее соавторы утверждали, что национальное государство изменилось и что современное государство стало "открытой и формальной ассоциацией, способной вместить разнообразный образ жизни", и что в таком состоянии "иммиграционная политика должна рассматриваться ...
