к методологии и поощрить гонку на дно, когда различные маркировки будут смягчать свои стандарты, чтобы убедить бизнес принять их.
На самом деле, возможно, это уже происходит. В публикации 2021 года в журнале Nature де Гроот Руис с двумя соавторами выявили более тридцати различных методик расчета истинной стоимости продуктов. Все эти подходы основаны на предположении, что текущие цены и прибыль в продовольственной системе не отражают истинных затрат на производство, транспортировку и потребление, и что необходимо интернализировать больше внешних факторов. Однако авторы также обнаружили значительные разногласия по поводу лучших методов расчета истинных цен и затрат, что создает препятствия для их внедрения правительствами и предприятиями.
Эти разногласия затрагивают важнейшие вопросы: относительная ответственность производителей, потребителей и правительств; как определить денежную стоимость ущерба; насколько исчерпывающими и подробными должны быть расчеты. Если учесть каждую единицу техники, задействованную в производстве и транспортировке сахара, молока и какао, входящих в состав шоколадной плитки, то ее реальная стоимость может взорваться. Разумные люди могут не соглашаться с тем, где именно проводить эти границы. Но это не повод отказываться от проекта. Вместо этого ученые и организации гражданского общества должны разработать лучшие практики расчета истинных цен на основе международных договоров по правам человека, как это уже делает True Price. Закрепление этих практик в нормативно-правовой базе - логичный следующий шаг.
Истинное ценообразование требует перевода различных внешних эффектов в конкретную денежную стоимость. Этим процессом руководствуются четыре основных принципа: восстановление, компенсация, предотвращение и воздаяние. Если пресноводное озеро было загрязнено стоками удобрений, инженеры-экологи могут оценить стоимость восстановления среды обитания, существовавшей до нанесения ущерба. Компенсация учитывает социальные и экономические издержки, связанные с потерей безопасной воды и рыбалки. Профилактика может включать в себя переход на органические удобрения и создание системы аудита для контроля уровня стоков. Расходы на возмещение ущерба отражают типичные государственные штрафы за нарушения и пытаются отразить более широкие общественные издержки, связанные с нарушениями.
Эти цифры зависят от различных допущений. Даже в отношении выбросов углерода существуют разногласия по поводу того, какие модели следует использовать. При определении того, что экономисты и политики называют социальной стоимостью углерода, обычно взвешивают стоимость снижения выбросов сегодня и ценность этих сокращений для будущих поколений, используя "ставку дисконтирования". Более высокие ставки дисконтирования дают больший приоритет текущим выгодам, "дисконтируя" стоимость выгод в будущем и уменьшая аргументы в пользу немедленных действий.
Администрация Обамы использовала ставку дисконтирования около 3 процентов и оценивала социальную стоимость углерода примерно в 43 доллара за тонну. При администрации Трампа, которая поддерживала ставку дисконтирования в 7 % и утверждала, что предыдущие оценки преувеличивали ущерб от изменения климата, социальная стоимость углерода упала до 3-5 долларов за тонну. Администрация Байдена, вернувшаяся к 3-процентной ставке дисконтирования и включившая оценки ущерба, нанесенного изменением климата другим странам, объявила социальную стоимость углерода на уровне 51 доллара за тонну.Другие утверждают , что эти цифры неверны на много порядков. Добавив последние данные о человеческих смертях, вызванных экстремальной жарой, один экономист подсчитал, что социальная стоимость углерода на самом деле составляет тысячи долларов за тонну. Если бы истинная стоимость ископаемого топлива была рассчитана таким образом, немедленный переход на возобновляемые источники энергии был бы и этически обязательным, и, безусловно, самым дешевым вариантом.
Это не исключительно экономические или научные вопросы. Они отражают политические и этические представления о надлежащем соотношении настоящего и будущего, о роли природной среды в жизни человека и о правомерности присвоения числовых значений тем или иным аспектам природного мира. Фрэнк Партнои, профессор права и финансов из Университета Сан-Диего, так говорит об этом: "В конечном счете, мы не можем полагаться только на цифры - мы должны выносить действительно жесткие ценностные суждения. Мы должны перестать делать вид, что это наука, и признать, что это искусство, и говорить об этом с точки зрения этики и справедливости, а не того, что мы можем наблюдать на рынках". Одна из опасностей истинных цен заключается в том, что они могут заслонить этические суждения за технократическим фасадом расчетов. Но нынешние цены почти на все товары просто не учитывают многие важные затраты. Вывести даже приблизительные значения лучше, чем вообще не предпринимать никаких усилий для количественной оценки этих последствий.
Шолте любит цитировать высказывание Оскара Уайльда о цинике, который знает цену всему и не знает ценности ничего. На самом деле, утверждает Шолте, мы даже не знаем цену всему, и желание улучшить наши расчеты цен не обязательно должно отражать веру в то, что цены идентичны стоимости. Некоторые вещи вообще не должны попадать в сферу цен - права человека, биологические виды - потому что они, за неимением светского термина, священны. Но поскольку регулирование и политика в настоящее время не в состоянии защитить их, назначение им численных цен с помощью прозрачных и эмпирически обоснованных методов - это второе по значимости решение. Шолте хочет, чтобы правительства эффективно регулировали, например, детский труд, и ни в коем случае не рассматривает истинное ценообразование как замену более надежным политическим решениям. Де Гроот Руис утверждает, что данные о реальных ценах предоставляют неполную, но все же важную информацию. Он сравнивает типичного потребителя в продуктовом магазине с бродягой в темном лесу. Возможно, истинные цены не обеспечивают идеального освещения, но они освещают большую часть нынешней темноты.
Исследователи во многих других странах уже используют аналогичные методы для расчета истинной стоимости продовольственных систем. Группа исследователей из Италии подсчитала, что добавление скрытых экологических и медицинских затрат на один килограмм говядины приведет к повышению ее цены в среднем на 19 евро. По сравнению с килограммом бобовых, один килограмм курицы или свинины приносит в восемь раз больше социальных затрат, а один килограмм говядины - в двадцать три раза больше. Только для Италии они оценили ежегодные скрытые затраты на потребление мяса в 36,6 миллиарда евро. В Великобритании исследователи из Sustainable Food Trust подсчитали, что затраты на продукты питания, связанные с экологией и здоровьем, составляют 116 миллиардов фунтов стерлингов в год. В Америке в отчете Фонда Рокфеллера за 2021 год на основе консультаций с аналитиками компании True Price, а также учеными из Оксфордского, Гарвардского и Тафтского университетов было установлено, что истинная стоимость продовольственной системы США составляет не менее 3,2 триллиона долларов в год, что почти втрое превышает текущие национальные расходы на продукты питания в размере 1,1 триллиона долларов.
Эти расчетные расходы не являются гипотетическими. Они уже оплачиваются. Вопрос не в том, нужно ли их оплачивать, а в том, кто должен за них платить. Трудно понять, почему потребители, сами загрязнители, правительства или все трое
