что его сын Пьер, призванный во французскую армию в начале войны, "относительно долго" отсутствовал в Париже, но находился "далеко от опасной зоны". По его словам, его сын Жан, получивший во время Первой мировой войны желанный орден "Круа де Герр", ожидает "мобилизационного предписания", а два его зятя были мобилизованы. Он пояснил, что "штат" Lazard Paris "сильно сократился", но, "к счастью, Андре здесь, но его задача огромна, и именно в такие времена, как сейчас, я понимаю, насколько меня подкосили годы и насколько мой возраст мешает мне продолжать работать".
И тут Давид-Вейль уловил эмоции Альтшуля:
Поэтому я обращаюсь к молодым людям, чтобы попросить их приложить усилия, на которые, к сожалению, я чувствую себя неспособным, и рассчитываю на вас как на главу одного из наших домов, наименее пострадавшего от мирового катаклизма. Я так хорошо знаю благородные традиции, которые передал вам ваш отец и которым вы всегда были преданны, что не могу не быть уверенным в том, что вы всегда сделаете все возможное, чтобы имя Lazard Freres в Нью-Йорке, а также в Париже и Лондоне сохранило свой престиж, и чтобы после окончания войны великолепная рабочая среда, состоящая из трех наших домов, вновь обрела в мире то несравненное положение, которым она так долго пользовалась. В нынешних обстоятельствах мне очень приятно чувствовать, что в случае необходимости я могу рассчитывать на ваше верное и традиционное сотрудничество.
Двенадцать дней спустя Давид Давид-Вейль снова написал Альтшулю в продолжение своего предыдущего письма. Это письмо было слегка загадочным и потому несколько таинственным. "В дополнение к моему письму от 13 сентября... я хочу сказать вам, что мы все рассчитываем на вас и я лично рассчитываю на то, что вы уделите нашим интересам в Соединенных Штатах самое полное и дружеское внимание", - писал он. "Если вы готовы это сделать, мы попросим вас очень внимательно следить за всем, что находится в вашем распоряжении и принадлежит нам, и вносить такие изменения и предпринимать такие шаги, каких могут потребовать обстоятельства или подскажет вам ваша рассудительность и верная дружба". В качестве постскриптума он добавил: "Андре шлет вам все свои дружеские приветствия". Два дня спустя Альтшуль написал Андре напрямую, попросив его писать "обо всех делах, представляющих общий интерес", потому что "вы не можете себе представить, насколько отдаленными и изолированными мы чувствуем себя от вас и всех ваших забот". Он заключил: "Есть много вопросов, о которых мы должны поговорить, и поэтому было бы очень желательно, чтобы вы послали Мозера или какого-нибудь другого доверенного лица с летучим визитом в Нью-Йорк".
Начало войны в Европе вызвало особое беспокойство, что вполне понятно, у партнеров Lazard Freres et Cie и всех тех, кто был связан с парижской фирмой. Хрустальная ночь окончательно доказала решимость Гитлера как можно быстрее избавить Европу от евреев. Lazard был одним из самых известных еврейских банков в Европе. Давиды-Вейли и Андре Мейер были одними из самых известных банкиров в Европе. Поэтому вскоре после немецкого вторжения в Польшу многие французские евреи стали задумываться о побеге. Перед лицом нацистской военной машины выживание стало главной задачей партнеров Lazard - как для фирмы, так и для них самих - по обе стороны Атлантики. Через три дня после начала немецкого вторжения во Францию Альтшуль написал Давиду Давид-Вейлю о своей тревоге за безопасность Пьера. "Я не могу передать, как сильно мы расстроены событиями последних нескольких дней, и надеюсь, что вы все еще можете сообщить, как и три недели назад" - 23 апреля - "об относительной безопасности Пьера", - писал он. "Наши мысли постоянно с вами". После вторжения Германии в Польшу в сентябре 1939 года Андре Мейер отправил свою жену Беллу и двоих детей, Филиппа и Франсин, из Парижа в Бордо, на западе Франции. Сам он остался работать в Lazard в Париже. Однако он знал, что это лишь вопрос времени, когда ему придется оставить Париж и вместе с семьей покинуть Францию. "Мейер не питал иллюзий по поводу своего положения", - пишет Кэри Райх. "Он был видным еврейским банкиром, работавшим в видном еврейском банке". Он также открыто выступал за то, чтобы помочь немецким евреям бежать из Германии. Андре внес деньги на финансирование заговора с целью убийства Гитлера.
В последнюю неделю мая 1940 года Андре решил, что пришло время покинуть Город Света. Он запер свою квартиру на Cours Albert Premier и нанял машину с водителем, чтобы отвезти его в Бордо. Проведя там несколько дней, он собрал свою семью, и все вместе они отправились к испанской границе. Перед тем как покинуть Бордо, Андре удалось получить невероятно ценные и труднодоступные визы для въезда в Испанию и проезда через нее. На границе, в то время как другие беженцы из Франции стояли в бесконечных очередях, часто безуспешно - сын Андре, Филипп, ярко вспоминал эту сцену как полный "хаос", - семья Мейеров была пропущена мимо толпы и въехала в страну. Они добрались на поезде до Сантандера, а через несколько дней перебрались в относительно безопасный Лиссабон в Португалии, чтобы приступить к трудной задаче получения еще более желанной визы для въезда в Соединенные Штаты.
К концу июня 1940 года, менее чем через неделю после того, как Париж пал перед немцами и было подписано перемирие, бизнес Lazard во Франции, каким он был, был переведен в Лион из Парижа. Письмо Альтшуля Андре от 27 июня 1940 года включало доверенность, как и просил Андре, а также копию сообщения, полученного от "мистера Харрингтона - государственного секретаря" (возможно, это кодовое имя или помощник Корделла Халла, фактического государственного секретаря) о статусе визовых заявлений Мейеров. В сообщении говорилось следующее: "Есть понимание, что Андре Мейер является активным сотрудником Lazard Freres & Co. и что его присутствие срочно необходимо в Соединенных Штатах. Необходимо оперативное рассмотрение дел".
2 июля Альтшуль снова написал Андре. "Рад узнать, что вы, Белла и дети благополучно покинули Францию, и не могу передать словами, как я буду рад приветствовать вас всех в Нью-Йорке", - писал он. "Сегодня утром я получил ваше сообщение о том, что сообщение Госдепартамента прошло". Он сообщил Андре, что собирается организовать для семьи перелет из Лиссабона в Нью-Йорк или, если не получится, четыре места на корабле компании "Америкэн Экспорт Лайнз". В заключение он написал, что для Дэвида Давида-Вейла "должно быть страшно" "не иметь никаких известий о Пьере". К концу июля Андре и его семья находились на
