"Депо Джафар" и "Cu-Co" - символы меди и кобальта в периодической таблице. Цены за килограмм, которые склады предлагали за гетерогенит, были написаны черным маркером на сплющенных мешках из рафии с учетом концентрации кобальта от 0,5 до 2 процентов с шагом в одну десятую процента. Я посетил девять складов на шестикилометровом участке к северо-востоку от Кипуши, и на всех, кроме двух, работали китайские агенты. Ни один из китайских агентов не пожелал со мной разговаривать. Двумя другими складами управляли индийцы - Хардип и Амит, оба из штата Пенджаб.
Хардип и Амит рассказали, что приехали в ДРК по рабочим визам для работы в гостиничном секторе. Они оба закончили университет и довольно хорошо говорили по-английски, но, по их словам, в Индии им было очень трудно найти работу. Владелец отеля, в котором они работали в Лубумбаши (они не захотели назвать мне ни название отеля, ни его владельца), подрабатывал торговцем минералами. Он устроил Хардипа и Амита на два склада - склад "Тигр" и склад 233. Хардип и Амит приходили на склады каждый день в десять утра и оставались там до захода солнца. Деньги от сделок они хранили в металлическом ящике с висячим замком, который, казалось, мог украсть любой, кто только пожелает.
"Мы используем Metorex для определения чистоты кобальта", - объяснил Хардип. Он показал мне маленькое лазерное ручное устройство, которое при наведении на образец гетерогенита выдавало показания о содержании кобальта.
"Образцы из Кипуши обычно составляют один процент, - говорит Амит.
В конце каждого дня Хардип и Амит отвозили мешки с гетерогенитом обратно в Лубумбаши. Они сказали, что их босс продал гетерогенит переработчику в Лубумбаши, но они не знали, какому именно переработчику и по какой цене. По словам Филиппа, было две основные горнодобывающие компании, которые покупали гетерогенит у Кипуши-Конго - DongFang Mining и CHEMAF. У обеих компаний есть предприятия по переработке кобальта в Лубумбаши, и обе они работают на двух единственных "образцовых участках" для кустарной добычи кобальта в ДРК. Мы навестим их.
На складах Тигр и 233 цена за килограмм гетерогенита с 1-процентным содержанием составляла 200 конголезских франков (около 0,11 доллара). Сорокакилограммовый мешок, таким образом, продавался примерно за 4,40 доллара. Негоцианты в Кипуши платили Фаустину около 2,80 доллара за мешок. Разрешение на перевозку руды и средства передвижения означали, что негоцианты, работающие в Кипуши, могли оставлять себе почти 40 процентов стоимости каждого мешка гетерогенита. Это казалось ненужной прослойкой в цепочке поставок, которая отнимала стоимость у людей, работавших больше всех. В свою очередь, склады тоже казались ненужным звеном в цепочке поставок, выкачивающим из системы еще больше стоимости, поскольку они служили неофициальной и не отслеживаемой точкой входа кустарного кобальта в официальную цепочку поставок . Ничто не мешало горнодобывающим компаниям самим отправляться на кустарные участки и напрямую платить женщинам, мужчинам и детям, которые добывали кобальт, за исключением негативной оптики, связанной с наличием прямых связей с опасными районами кустарной добычи, кишащими детьми и получающими грошовую зарплату.
В Кипуши меня не покидало ощущение токсичности, от которого я не мог избавиться в течение нескольких дней после посещения. Земля, воздух и вода в этом месте казались полностью загрязненными, что говорило о том, что каждый момент, проведенный старателями на шахте, подвергал их воздействию вредных веществ, которые могли иметь серьезные последствия для их здоровья. Чтобы лучше понять эти последствия, я встретился с исследователем из Университета Лубумбаши по имени Жермен, который собирал данные о влиянии горнодобывающей промышленности в Медном поясе на здоровье населения и окружающую среду. Жермен был методичным исследователем с духом активиста. Он рассказал мне, что ему приходилось быть очень осторожным в своей работе, поскольку некоторые из его выводов не были хорошо приняты горнодобывающими компаниями и конголезским правительством. Вот кое-что из того, что он рассказал:
По результатам проведенных нами исследований, у старателей в моче было обнаружено в сорок раз больше кобальта, чем в контрольной группе. У них также в пять раз выше уровень свинца и в четыре раза выше уровень урана. Даже у жителей, живущих вблизи районов добычи полезных ископаемых и не работающих кустарным способом, в организме наблюдаются очень высокие концентрации следовых металлов, включая кобальт, медь, цинк, свинец, кадмий, германий, никель, ванадий, хром и уран.
Жермен отметил, что косвенное воздействие тяжелых металлов на людей, которые даже не работали старателями, все равно имеет негативные последствия для их здоровья, особенно для детей: "Даже если дети не работают в шахтах, косвенное воздействие тяжелых металлов от их родителей для них хуже, чем прямое воздействие взрослых. Это происходит потому, что детский организм не может выводить тяжелые металлы так же хорошо, как взрослый". Жермен добавил, что не только люди страдают от токсичного загрязнения - в диких животных, таких как рыба и куры, которых он тестировал, также был обнаружен очень высокий уровень тяжелых металлов.
Загрязнение тяжелыми металлами местного населения и продуктов питания вызвало целый ряд негативных последствий для здоровья людей во всем Медном поясе. Например, Жермен недавно зафиксировал высокий уровень врожденных дефектов в шахтерских сообществах, таких как голопрозэнцефалия, агнатическая отоцефалия, мертворождение, выкидыши и низкий вес при рождении. 10 Жермен сообщил, что в большинстве случаев отец ребенка на момент зачатия работал старателем и что образцы пуповинной крови, взятые при рождении, выявили высокий уровень содержания кобальта, мышьяка и урана. Также часто встречались респираторные заболевания: "Вдыхание кобальтовой пыли вызывает "болезнь легких, вызванную твердыми металлами", которая может привести к летальному исходу", - говорит Джермейн. "Кроме того, длительный контакт старателей с кобальтом может вызвать у них острый дерматит".
В общинах, занимающихся кустарной добычей полезных ископаемых, также наблюдается рост раковых заболеваний, особенно груди, почек и легких. "Воздействие никеля и урана - главные причины рака", - говорит Жермен. Случаи отравления свинцом также широко распространены. В пробах пыли, взятых в домах по всему Медному поясу, содержалось в среднем 170 микрограммов свинца на квадратный фут. Джермейн объяснил, что свинцовая пыль, скорее всего, попала на одежду рабочих шахт, а также при обработке металла на некоторых крупных рудниках. Для сравнения, Агентство по охране окружающей среды США рекомендует максимальный безопасный предел содержания свинца в домах - 40 микрограммов на квадратный фут. Уровень 170 микрограммов на квадратный фут может вызвать неврологические повреждения, боли в мышцах и суставах, головные боли, желудочно-кишечные расстройства и снижение фертильности у взрослых. У детей отравление свинцом может вызвать необратимые нарушения в развитии, а также потерю веса, рвоту и судороги.
Жермен посетовал, что система здравоохранения в Конго не приспособлена к тому, чтобы справиться с масштабами и
