карьера закончена".
Ну, не совсем - хотя в течение двух лет, к 1972 году, Крэндалл достиг одного из тех карьерных плато, с которыми сталкивается почти каждый руководитель, поднимаясь по пирамиде корпоративной власти. Когда назначили нового финансового директора, его обошли стороной, и он стал злиться и разочаровываться. Убедившись, что TWA сбилась с пути, он решил уволиться.
Его привлекло в Bloomingdale's обещание, что он сменит действующего президента Марвина Трауба на посту главы гиганта розничной торговли. Но Крэндалл нашел розничную торговлю изысканно скучной. Автоматизация инвентаризации и близко не подходила к интеллектуальной задаче бронирования авиабилетов. Ему также не нравилось управлять низкооплачиваемыми и низкоквалифицированными работниками. К тому же он считал, что в розничной торговле существует кастовая система, в которой торговцы были брахманами, а все, кто работал в бэк-офисе, - отбросами.
Боб Крэндалл должен был вернуться в авиационный бизнес. Здесь было все, чего он хотел от карьеры. Позже он заметил: "Авиабизнес - это стремительный, рискованный и высокодоходный бизнес. Это накладывает отпечаток на то, что мне нравится делать. Мне кажется, я хорошо общаюсь. И я очень хорошо разбираюсь в деталях. Я люблю детали".
К счастью, предложение от American Airlines поступило быстро. В апреле 1973 года Крэндалл приступил к работе в качестве финансового директора в штаб-квартире American на Третьей авеню в центре Манхэттена, практически по соседству с TWA. Сотрудники штаб-квартиры вполне ожидали увидеть нового финансового директора, бывшего сотрудника Bloomingdale's, который вошел в American Airlines, одетый по высшему разряду моды - с широким галстуком, без сомнения, и широкими лацканами. Они были удивлены и немного разочарованы, увидев, что их новый коллега носит узкий галстук и узкие лацканы. Оказалось, что на Боба Крэндалла мало повлияла культура моды.
По случайному совпадению, через несколько дней после прихода Крэндалла американская компания погрузилась в кризис лидерства. Невероятно, но благоприятным событием стал Уотергейт.
Когда С. Р. Смит покинул Америку, чтобы стать министром торговли при Линдоне Джонсоне, его сменил Джордж Спэтер, меланхоличный юрист в очках в проволочной оправе. В то время как К. Р. был известен тем, что печатал записки на собственной пишущей машинке, Спэтер держал дверь своего кабинета закрытой, потому что не выносил стука печатающей машинки. Смит, понимая ценность знаменитостей в потребительском маркетинге, общался с Кларком Гейблом и Кэрол Ломбард на премьере фильма "Унесенные ветром" в 1939 году; Спатер, вероятно, самый эрудированный человек, когда-либо руководивший авиакомпанией, проводил свободное время, погрузившись в труды Вирджинии Вульф и арканы средневекового простонародного пения.
В 1971 году, через три года работы на посту председателя совета директоров, Спатер с тревогой наблюдал за тем, как American оступается. Его замкнутый стиль управления породил междоусобицу среди руководителей. Великая компьютерная система бронирования Sabre начала атрофироваться; в результате противостояния между финансовым и маркетинговым отделами по поводу того, кто контролирует бюджет Sabre, большая часть бюджета просто не была освоена. Хуже того, широкофюзеляжные самолеты по-прежнему летали полупустыми. Система маршрутов American Airlines с востока на запад была устаревшей и неэффективной, что лишало ее возможности полноценно участвовать в работе на единственном растущем рынке эпохи - отпускном трафике с севера на юг, стимулированном развитием Флориды и других теплых климатических зон. American Airlines нужен был смелый ход, возможно, слияние или новая серия маршрутов.
Спатер разработал стратегию конкурентной борьбы, но осуществить свои планы он мог только с подачи федерального правительства. Более того, все сомнения в том, что правительство и дальше будет властвовать над авиакомпаниями, были развеяны совсем недавно, когда Ричард Никсон в первые же дни своего пребывания на посту лично вмешался в хитросплетения давно тянущегося дела CAB о том, какие авиакомпании получат новые маршруты над Тихим океаном. Никсон сделал себя властелином и повелителем роста авиакомпаний.
Осенью 1971 года, когда проблемы American тяжело давили на его плечи, Джордж Спэтер размышлял над приглашением на ужин от Герберта Калмбаха, личного адвоката президента Никсона. Спэтер знал, что Калмбах занимался сбором средств для переизбрания Никсона в 1972 году и что помимо представления интересов президента Никсона Калмбах занимался юридической работой для заклятого соперника United. Спатер согласился встретиться с Калмбахом в нью-йоркском клубе "21". За ужином Калмбах сказал ему, что любой, кто даст 100 000 долларов Комитету по переизбранию президента (позже известному как CREEP), будет считаться представителем "особого класса".
Спатер размышлял. Хотя он не хотел никаких одолжений от Белого дома Никсона, его беспокоило, что, если он не внесет свой вклад, то подвергнет Америку риску неожиданных действий. Это была terra incognita, объяснял позже Спэтер. "Я думаю, что иногда страх перед неизвестным может быть страшнее, чем страх перед известным". Корпоративные взносы в избирательные кампании были (и остаются) незаконными, а Спатер был не из тех, кто легкомысленно нарушает закон. Он был известен как человек чуткий и честный. Он писал статьи о морали и этике.
Разбираясь в дилемме, Спэтер получил странное письмо по адресу от К. Р. Смита, бывшего председателя совета директоров компании. В конверт Смит положил четыре чека, выписанных на его личный счет, каждый на 5 000 долларов, датированных примерно месяцем позже и подлежащих оплате наличными. В записке, сопровождавшей чеки, Смит загадочно написал, что, по его мнению, Спатеру могут понадобиться дополнительные средства.
Спатер прекрасно понимал, что имел в виду Смит. Не теряя времени, он поручил доверенному помощнику обналичить чеки и нанести визит в штаб-квартиру CREEP, расположенную в квартале от Белого дома. "Вот пять наличными", - сказал американский оперативник Хью Слоуну, руководителю финансовой службы кампании, передавая ему конверт, набитый стодолларовыми купюрами. "Будет еще". Один за другим оставшиеся чеки К. Р. также были обналичены в 100-долларовые купюры, каждый через несколько недель после другого, после чего последовала еще одна поездка в штаб-квартиру кампании.
Поскольку речь шла о личных средствах Смита, а не о средствах корпорации American , никаких законов нарушено не было. Однако люди Никсона напомнили Спэтеру, что American по-прежнему не выполняет свою квоту. Уже сделав один шаг вниз по ледяному склону, Спэтер затем соскользнул в откровенную незаконность, санкционировав выплату еще 55 000 долларов через ряд нелегальных сделок с участием ближневосточного бизнес-агента и сейфа в штаб-квартире American в Нью-Йорке. Эти деньги тоже попали в CREEP в виде стопки 100-долларовых купюр.
Через несколько месяцев после того, как Никсон был успешно переизбран, список незаконных доноров CREEP был получен в результате судебного иска Common Cause. Джордж Спэтер немедленно выступил с заявлением, сделав American Airlines первой из дюжины крупных американских корпораций, признавшихся в незаконном финансировании избирательных кампаний; в результате того, что
