приводить домой. Первое время я буду ходить с вами, так как, сам понимаешь, Диме нужно к тебе привыкнуть, да и я тебе не до конца доверяю, лукавить не буду. Такой вариант тебя устраивает?
Воцаряется недолгая пауза, во время которой Гордей наклоняет голову набок. Тем самым демонстрирует свой интерес.
— Я бы предпочел другой вариант, Соня, но раз пока мне доступно только это, я согласен. Начнем с завтрашнего дня. Завтра среда, так что я заберу его из садика. Заехать за тобой?
— Не стоит.
— Твоя работа достаточно далеко от детского сада, ты уверена?
— Завтра у меня выходной, поэтому это не имеет значения. Раз мы договорились, то тебе пора. Дима уже спит, так что не думаю, что его стоит будить. Увидишь его завтра.
— Ты знаешь, у меня идея получше, Соня. Давай я еще и отведу его с утра. Думаю, и для него, и для меня это будет в новинку.
Я прикусываю губу, а затем понимаю, что сыну это весьма понравится, так как в садик всегда его вожу только я. Так что я киваю Гордею, а затем наконец выпроваживаю его и закрываю за ним дверь. Прислонясь к ней лбом и выдыхаю.
Всё это время я думала, что наш разговор будет походить на войну, но всё оказалось гораздо лучше, чем я предполагала.
Мне кажется, что жизнь начинает налаживаться, но когда я хочу лечь спать, мне поступает входящий вызов.
Намек, что расслабляться рано.
Я смотрю на экран и узнаю эти цифры.
Есения Андреевна.
И что ей нужно?
Я колеблюсь, но в последний момент звонок принимаю.
Спустя полгода
— Спасибо за покупку. Приходите еще!
Я улыбаюсь покупательнице и передаю ей бумажный пакет, в который упаковала свою фирменную выпечку.
Кондитерская открыта уже месяц, и я впервые за долгое время чувствую себя счастливой.
Осуществление собственной мечты всегда делает человека спокойнее, ведь что может быть лучше этого?
— Мам, а можно мне кекс? — звучит вдруг голос сына.
Я отвлекаюсь от подсчета выручки и поднимаю голову. Внутрь входят Гордей, держа за руку Диму.
— Ты ведь уже ел шоколад, ты знаешь мою позицию на этот счет, — произношу я строго и качаю головой. Судя по его чумазому лицу, Гордей снова пошел у него на поводу.
С тех пор, как мы с Димой переехали в свою однушку, Гордей больше не заговаривает про то, чтобы мы снова сошлись, никаких фортелей не выкидывает, и я могу спокойно заниматься бизнесом.
На удивление, в этот раз он и правда ведет себя по-другому.
Стоило мне лишь один раз пожаловаться ему на его мать, которая просто затерроризировала меня своими звонками, угрожая уничтожить меня, если я не исчезну из жизни ее сына снова, он решил эту проблему сразу. И последние полгода она ни разу меня не беспокоила.
Я не спрашивала Гордея, что он сделал и как смог этого достичь, чтобы не сильно вдаваться в подробности его жизни и не сближаться с ним, но любопытство порой одолевало меня, однако я с ним успешно справлялась.
— Сегодня у нас день-исключение, да, Димон? — улыбается Гордей и взлохмачивает волосы Димы, а я смотрю на сына и вижу, что он копирует поведение отца.
— Да, мам, сегодня папа стал свободным! — восклицает сын, явно не до конца понимая, о чем речь, а вот я вздыхаю и вопросительно смотрю на бывшего мужа, взглядом намекая, что он должен мне всё объяснить.
— Сынок, иди в подсобку и помой руки, а я тебе пока кекс в тарелку наложу.
Дима сияет и убегает мыть руки, а вот мы с Гордеем остаемся наедине.
— Гордей, мы же уже сто раз говорили с тобой на тему воспитания сына. Ему нельзя так много сладкого, ты хочешь, чтобы у него развился диатез?
— Всё в пределах нормы, Сонь, я не желаю ему зла и не пытаюсь его разбаловать, просто сегодня и правда отличный день, чтобы нарушить правила.
— Что за день? — вздергиваю я бровь и скрещиваю на груди руки.
Мне хочется отойти, чтобы Гордей так не нависал надо мной, так как его присутствие в последние недели так странно действует на меня, что я никак не могу совладать с собой.
— Я официально разведен, — говорит Гордей и достает из портфеля документ, поворачивая ко мне лицевой стороной.
Я прохожусь взглядом по листу и вижу, что это правда. После сглатываю и стараюсь не показать, какие эмоции вызывает у меня эта новость.
Все эти месяцы в СМИ всплывают статьи о громком разводе Гордея и Анфисы, которая была помещена под домашний арест по суду за попытку похищения моего сына, и новости так и гремели, освещая каждую подробность битвы двух семейств.
На удивление всего общества, именно отец Анфисы ставил палки в колеса, не давая им обоим развестись, делая акцент на каком-то брачном договоре, но в итоге Гордею, видимо, удается победить в этой борьбе.
— Поздравляю, — отвечаю я как можно спокойнее, а сама при этом не понимаю, что чувствую в этот момент.
Опускаю взгляд, а затем начинаю суетиться, услышав, что сын уже помыл руки и идет к нам. Угощаю его обещанным кексом, а второй даю Гордею, а затем вдруг ловлю себя на том, что наблюдаю за тем, с каким наслаждением он ест.
— Больше всего скучал по твоей выпечке.
Наши с ним взгляды встречаются, и мы долго не отводим глаза друг от друга, в то время как Дима занят телефоном. Это меня успокаивает. Не хочу, чтобы он сделал неправильные выводы о нас с Гордеем. Он уже пару раз спрашивал меня о том, почему мы с папой живем не вместе, и пока что мне удавалось сменить тему на какое-то время, так как не знаю, что ему отвечать.
— Что ж, кондитерская начинает приносить доход, так что закрываться я не планирую. Ты знаешь, где найти так любимую тобой выпечку.
— Что ж. Пока и этому рад, — произносит Гордей, но я вижу, что тщательно сдерживает себя, чтобы не коснуться моих волос. — Как насчет того, чтобы поужинать сегодня всем вместе после того, как ты закроешь кондитерскую? Не отказывайся, Сонь, ты никогда с нами никуда не ходишь. Сделай сегодня исключение. Пожалуйста.
Он смотрит на меня таким взглядом, что я не могу ему отказать.
