расплачивается за глупый поступок своей матери, а ваши внуки будут расплачиваться за жестокий и глупый поступок отца. Вам не кажется, что платить по счетам родителей вполне укладывается в канву драконьих традиций?
Сам ритуал был прост и безболезнен. Вначале выяснилось, что да, крошка-дракошка и правда истинная для хмурого подростка. Подростка, который посмотрел на иллюзию повзрослевшей дракошки совсем другими глазами: хрупкая блондиночка, сидевшая в плетеном кресле, явно поразила его воображение. Затем жрец что-то поводил руками, побормотал немного, и из груди парня вырвалась крохотная искорка. Искорка, которая стремительно истаяла.
— Она красивая, — только и сказал парень.
Но ни извинений, ни заверений, что он сожалеет, — ничего подобного мы не получили.
— Прошу простить за то, что вы были втянуты в это. — Харелт мягко коснулся моей руки и направил меня к выходу, оставив драконью леди рыдать над внешне безразличным ко всему мальчишкой.
— Не стоит извинений, — я покачала головой, — но если у Энни несколько истинных, то и у этого парнишки тоже, да?
— Нет, — Харелт покачал головой, — его истинной могла быть только Энни. С другой драконицей его дети родятся куда слабее, а то и не родятся вовсе. Те, кто не нашел свою пару, чаще всего находят себе жен среди людей.
— Он выглядит таким взрослым. — Мы вышли их храма и пошли по широкой, посыпанной разноцветным песком дорожке.
— Ему всего девять, — усмехнулся Харелт. — Перед вылетом драконы резко взрослеют, а после наше взросление немного замедляется и мы добираем детство.
— Значит, между восьмилетней дракошкой и девятилетним драконом разница куда больше, чем между восьмилетней человеческой девочкой и девятилетним человеческим мальчиком.
— Да, — Харелт тяжело вздохнул, — раньше драконы-слетки считались совершеннолетними. О, чуть не забыл!
Он вытащил из-за пазухи небольшой сверток.
— От чистого сердца, Фредерика.
В этот момент из-за высокого снежного заноса вынырнул Эрвитар, на локте которого висела Кристин.
— Неужели ты осмелишься подарить золото чужой Предназначенной? Боюсь, что тебя ждет трагический удар: леди Фике не принимает подарков, — с неприятной усмешкой произнес дракон.
А я, приняв из рук Харелта сверток, развернула хрусткую бумагу и, открыв плоский футляр, увидела внутри изящную белоснежную шпильку! Неизвестный материал был похож на снег, так же искрился и…
— Она прекрасна, — выдохнула я и пристроила шпильку в волосы. — Благодарю, Харелт.
— Вы не приняли от меня цветы, леди Фике, но берете от него драгоценную шпильку?
— Мы не чужие друг другу, — я мягко улыбнулась, — а с вами мы не знакомы, милорд.
На наше счастье, эту же дорожку выбрал и всеблагой нон Арринтир.
— Так и знал, что догоню вас. Эрвитар, ты ведешь недозволенные речи. Я слышал, ты полагаешь, что можешь забрать в свой дом двух девушек?
— Это была неуместная шутка. — Дракон помрачнел и, склонив голову, выслушал резкую отповедь.
— Харелт, твое решение было правомерным, но жестоким. Я считаю, что было достаточно клятвы не преследовать Энбетестир. В каком-то смысле смотреть на свою истинную, ощущать тягу к ней и не иметь возможности коснуться… Это было бы поучительней.
— И опасней. Кто знает, на что бы его толкнула тяга к истинной?
— Но разве у Энни есть рисунок? — осторожно спросила я.
— Нет, что ты, она ведь тоже драконица. — Харелт покачал головой. — Те, кто выпускают искру, знают, что их парой будет человек.
— Это мы об этом знаем и говорим вам, — проворчал всеблагой нон. — Эрвитар, сопроводи леди Кристин в выделенный ей дом, а после я жду тебя в главном храме. Харелт, надеюсь на твое благоразумие.
— И помни, однажды ты мне уже проиграл, — гадко усмехнулся Эрвитар и, поднеся руку Кристин к губам, оставил на ее коже поцелуй.
И все бы ничего, но в этот момент он смотрел мне в глаза. Смотрел так, будто я принадлежала ему.
— А человеческие Предназначенные могут отказаться от своей участи? — спросила я, глядя в спину уходящего Эрвитара.
— Увы, нет, — вздохнул всеблагой нон, — извлечь из вас искру невозможно.
— Кхм, — выразительно кашлянул Харелт, а после подмигнул мне и приложил палец к губам.
Ха, кажется, живем! Вот только как оказаться с ним наедине?!
Всеблагой нон лишь шевельнул бровью, и через несколько секунд к нам подошли молоденькие нонны.
— Уттая, девочка, проводи леди Фредерику в пятый дом. Каттиса, покажи Хранителю Северного предела те самые вещи.
Синеглазая нонна ахнула и взмолилась:
— Всеблагой нон, мне страшно! Я не хочу… Я не могу идти туда!
— Позвольте я пойду вместо нее, — тут же проговорила Уттая, — измененные убили всю ее семью, ей трудно…
— Будет так, как я сказал. Какой прок от нонны, что боится мертвых тел? Измы нападают постоянно и… Что смешного в моих словах, юные нонны?
— Вы все-таки смирились с сокращением, — Уттая покачала головой, — а говорили, что никогда такого не примете!
— Идите и… Харелт, если ты в ком-то или чем-то заинтересован, действуй в рамках традиций и законов. У Эрвитара есть право, не забывай.
— Да уж не забуду, — нехорошо улыбнулся дракон и повернулся ко мне. — Энни спрашивает о вас, Фредерика.
— Я не знаю, что ждет меня впереди, но я не против увидеть малышку, — спокойно ответила я. — Если это будет возможно, то я буду рада провести с ней время. А пока…
Прикусив губу, я с трудом расстегнула тугие пуговицы горловины и, чуть не расцарапав себе шею, достала подвеску со сломанным крылом.
— Отнеси Энни мой подарок. — Я вложила подвеску в ладонь Харелта. — Скажи ей, что лететь можно даже на сломанных крыльях. Главное — лететь.
— Эту подвеску тебе подарил кто-то важный? — Харелт сжал украшение в кулаке.
— Кристин. Когда-то я верила, что мы все равно найдем общий язык. Что кровь не водица, что… Это был жестокий удар, когда она преподнесла мне это украшение. Но также подвеска стала началом нового этапа в жизни. И сейчас я хочу, чтобы эта вещь помогла Энни. Но… Она не слишком роскошна для дочери Хранителя Севера.
Мне стало стыдно. Опять поддалась порыву и…
— Думаю, Энни никому и никогда не сможет ее подарить, — мягко проговорил Харелт. — От подвески чувствуется твоя магия, моя дочь будет счастлива.
Он и
