самому находить клиентов. Годами он откладывал в памяти людей и отношения с ними. По телефону и в письмах он уговаривал друзей и коллег из своей огромной сети на четырех континентах, предлагая вознаграждения и комиссионные, ухватываясь за любую возможность помочь им открыть счет в TDB или BCN - практически без простоя.
Он вел кампанию в добродушной и почти военной манере - ездил в Антверпен к ашкеназским торговцам алмазами, неоднократно отправлялся в Париж зимой 1961-1962 годов, чтобы встретиться с обеспокоенными франко-алжирцами, которые переживали за свое будущее. TDB открыла филиал в Париже, которым управлял Рене де Пичотто, член еще одной дальневосточной бейрутской финансовой семьи. Временами казалось, что ни одна точка на карте не была слишком далекой. Некий господин Шуке из Парижа пытался подключить к делу мусульманского вельможу из Сенегала, у которого был крупный счет в конкурирующем банке. "Я надеюсь, что вы сделаете все возможное, чтобы привлечь нового клиента и обеспечить ему наилучшее обслуживание", - писал Эдмон Генри Крайему в Бейрут в марте 1962 года. В том же письме он отметил, что Нессим Двек, находясь в Цюрихе, столкнулся с человеком по имени Альберт Бавабе, который работал в конкурирующем сефардском финансовом учреждении Mirelis в Женеве. "Бавабе пообещал Нессиму, что переведет его счет к нам".
При всей своей свободе Сафра настаивал на соблюдении определенных стандартов, включая униформу своей профессии: в большинстве дней он был одет в один из двадцати своих темно-синих костюмов и консервативный галстук. Однажды, садясь в самолет, Рэймонд Маггар прервал разговор с потенциальным клиентом, свернув направо в эконом-класс, в то время как его собеседник остался в первом классе. Это возмутило Эдмонда. "Послушайте, вы - мистер ТДБ. И ты должен вести себя как мистер ТДБ. Ты должен быть принят. Ты должен быть одним из них. Поэтому ты летишь первым классом. Ты смешиваешься с ними как мистер ТДБ, потому что иначе ты всегда будешь другим парнем на заднем сиденье". Эдмонд иногда оставался в образе до комичности. В феврале 1962 года, когда в Шамони, недалеко от Женевы, проходил чемпионат мира по лыжным гонкам, он велел Мусси Дуэку собрать команду, снять дом и поддержать команду. Он пригласил команду и ливанскую федерацию лыжного спорта на обед. Пока все остальные катались на лыжах, Эдмон появился на склонах в костюме и галстуке.
Он также показал коллегам, как нужно обращаться с людьми, которые не могли принести фирме никакой финансовой выгоды. В один из жарких дней в бейрутском банке сидела пожилая женщина и, казалось, ждала очень долго. Эдмонд спросил у своих сотрудников, чего она ждет. Один из сотрудников рассказал ему, что это бедная женщина, которая время от времени приходит за пожертвованиями. Эдмонд подсел к ней, извинился за ожидание и достал из кармана пачку банкнот. "Благослови вас Бог, вы сын своей матери", - ответила она. Эдмонд лично проводил ее и отчитал директора, который позволил ей сидеть там, за то, что тот заставил ее ждать.
В кампании Эдмонда по привлечению все новых и новых вкладов был и менее традиционный смысл. Для большинства банков депозиты были базой, на основе которой можно было выдавать ипотечные, деловые и потребительские кредиты. Это явно не было целью ни TDB, ни BCN, ни растущего финансового бизнеса Safra в Бразилии. Это было слишком рискованно. Он хотел построить не империю, а крупный банк по образу и подобию своего отца. Он всегда говорил людям, что его философия, полученная непосредственно от Якоба, заключается в том, чтобы "делать по доллару в день, но каждый день делать по доллару". Поэтому он искал те виды рисков, которыми мог бы тщательно управлять. Банк торговал золотом и валютой за свой счет и содействовал сделкам других. Было торговое финансирование, включая аккредитивы для частных лиц и компаний - только вместо ливанских фермеров, занимающихся разведением овец, и импортеров текстиля, кредит теперь предоставлялся транснациональным производителям. В первый год работы TDB среди клиентов были колумбийская сталелитейная компания, которая взяла кредит на 50 000 долларов, и ITATI SA Comercial y Financiera из Буэнос-Айреса, которая взяла кредит на 100 000 долларов и предложила акции в качестве залога. TDB предоставил финансирование таким промышленным компаниям, как Mercedes-Benz, которая импортировала автомобили в Бразилию, и бразильскому подразделению Cummins Diesel, которое взяло в долг 1 млн долларов. Эдмонд всегда искал ситуации, в которых другая сторона могла бы полностью или частично гарантировать сделку. В 1962 году заем в размере 10 миллионов долларов для японской компании был фактически гарантирован Банком Токио.
Возможно, это был век "человека-организации" и создания огромных корпоративных бюрократий, но банки Эдмонда были удивительно плоскими и небюрократическими. Он управлял меньше с помощью организационных схем и больше с помощью прямых коммуникаций и внушения людям веры в эффективность их собственных суждений. Саймон Алуан, один из первых сотрудников, вспоминает, что когда он что-то предлагал, Эдмонд отвечал: "Вы уверены в себе?". Если ответ был положительным, Эдмонд отвечал по-арабски: "Аллах маак". ("Да пребудет с вами Бог").
Доверив управление делами доверенным лейтенантам, Эдмон, тем не менее, хотел быть в постоянном контакте. По этой причине он был одержим технологиями связи. Когда в 1962 году Мойсе Хафиф открыл офис TDB в Буэнос-Айресе, Эдмон поручил ему провести телексную линию в Женеву: "Это даст нам преимущество перед casas de cambio в работе с валютой (дойчмарками, франками, лирами)". "Он спал с телефоном в руке", - так выразился Роже Жюно. Когда он ремонтировал новую квартиру в Женеве на улице Креспен, 14, куда переехал в 1964 году, Эдмон велел подрядчикам позаботиться о том, чтобы в ней была обстановка в стиле Людовика XVI и несколько телефонных линий. Его секретарь знала номер каждой телефонной будки на маршруте между улицей Креспен и офисом TDB на улице Шантепуле. Таким образом, Эдмон никогда не оставался вне зоны доступа, даже если шел домой пешком.
Его внимание к деталям не ограничивалось телефонами. Эдмонд беспокоился о размерах ванных комнат в офисе в Женеве (он хотел, чтобы они были достаточно маленькими, чтобы люди не чувствовали себя комфортно, читая там газету в течение дня). В апреле 1962 года он написал Джозефу, который находился в США, чтобы тот купил 1000 ручек Parker - "500 черных и 500 разных цветов, например: серый, красный, зеленый, синий и т. д." - на которых можно было бы выгравировать название TDB, на французском - Женева, на итальянском - Кьяссо.
Чудо, что в эпоху до появления мобильной связи ему удавалось
