нам с сыном жить в деревне будет гораздо лучше, чем в городе.
— Мне правда приятно такое предложение, но мы отлично устроились в городе. Да и к тому же у вас в деревне нет школы. Здесь совершенно не место для ребенка.
Я вижу, что мои слова не нравятся деду, а сама настораживаюсь, понимая, что его нужно показать специалисту. В последние годы он будто впадает в маразм, не понимая очевидных вещей.
Я не лезу со своими советами и нравоучениями, опасаясь, что он впадет в ярость и начнет скандалить, поэтому просто делаю заметку себе в голове затем поговорить с бабушкой насчет него.
За год, что я жила с ними, я научилась разговаривать с дедом так, чтобы смягчить его агрессивный характер. Поэтому и в этот раз мне удается свернуть тему и успокоить его, пообещав подумать над его предложением в следующий раз.
Когда настает время уходить, я делаю это с облегчением. Практически бегу к станции на электричку и уезжаю оттуда, понимая, что приеду обратно не скоро.
Бабушка с дедушкой расстроены, что я не привезла им правнука, чтобы они могли посмотреть на него, а я, наоборот, этому рада. В прошлый раз, когда я приезжала вместе с ним, дед вдруг решил научить его стрелять из охотничьего ружья, и если бы я не следила за сыном, могло бы произойти непоправимое.
Если я привезу Диму сюда, то только в сопровождении Гордея или когда сын подрастет.
Несмотря на то, что я еду домой, спокойствия в моей душе нет. Я, конечно, соскучилась по сыну, но первым делом мне нужно будет встретиться со свекровью, которая, я знаю, сейчас находится в городе, следя за жизнью сына.
С его слов я помню, что она развелась с мужем и переехала поближе к сыну, хотя он запретил ей жить с ним и купил ей отдельную квартиру, не слушая ее возражений.
Не знаю, чем она занимается, но адрес у меня есть.
Когда он выбирал квартиры, я случайно услышала его разговор с риэлтором, который подошел как раз к моей кондитерской, чтобы переговорить с покупателем, то есть с Гордеем.
Я еду к ней вслепую, совершенно не уверенная, что она сейчас дома, но действую на удачу. Опасаюсь, что потом могу передумать или полностью утонуть в работе, откладывая визит на потом.
Услышанное от Анны Ржевской не дает мне покоя. Я понимаю, что чем дольше буду оттягивать момент разговора с бывшей свекровью, тем больше это будет меня беспокоить и нервировать, вызывая стресс.
Когда у меня в жизни происходят какие-то проблемы, я начинаю худеть, так как еда перестает меня привлекать. А силы мне сейчас нужны как никогда.
К счастью, высшие силы сегодня на моей стороне, так как, когда я оказываюсь прямо у двери бывшей свекрови и нажимаю на дверной звонок, вскоре слышу приближающиеся шаги. Конечно, есть вероятность, что это ее домработница, но что-то мне подсказывает, что это Есения Андреевна.
Мои предположения подтверждаются: дверь открывается, и наши взгляды встречаются.
— Давно я тебя ждала, Соня. Проходи, раз осмелилась и пришла.
Я вхожу с недоумением и закрываю за собой дверь, наблюдая, как она разворачивается и уходит в глубину квартиры, ожидая, что я последую за ней. Я снимаю обувь и иду за ней, не отказываясь от приглашения.
Несмотря на то, что я думала, что она неприятно удивится, и я наконец-то выскажу ей всё, что накопилось в моей душе, всё происходит наоборот. Она рада меня видеть, и это вызывает у меня недоумение.
Когда я захожу в гостиную и вижу, что она садится на диван, указывая мне на кресло напротив, я сажусь и поднимаю бровь, глядя на нее вопросительно.
Она ведет себя настолько спокойно, что меня это даже нервирует. Ведет себя так, будто я прихожу к ней каждый день, и в этом нет ничего особенного.
Молчание затягивается, но затем, когда она открывает рот, я понимаю, в чем дело.
— Итак, каков твой ценник?
— Прошу прощения?
Я не сразу осознаю, что она имеет в виду, глядя на меня таким взглядом, будто видит меня насквозь и не считает за человека.
— Сколько ты хочешь, чтобы я тебе заплатила, и ты исчезла из жизни Гордея? Ты ведь за этим сюда пришла? Требовать денег?
С самого начала, когда Гордей привел меня знакомиться с его родителями на ужин, Есения Андреевна сразу показала, что я ей не понравилась. При собственном сыне она хоть как-то выдавливала из себя улыбку, но стоило ему отлучиться в уборную, как улыбка исчезала, уступая место истинному лицу свекрови.
Она ясно дала понять, что я не пара ее сыну. Хотя они с мужем всю жизнь были обычной семьей и достигли благосостояния лишь после того, как Гордей начал зарабатывать большие деньги, это вскружило ей голову. Она моментально забыла, из какой семьи происходит сама.
Сейчас она сидит с таким важным видом, словно она едва ли не королевских кровей, а перед ней сидит какая-нибудь пастушка или дочка кузнеца, претендующая на ее сына-принца.
Эти мысли настолько меня веселят, что я не выдерживаю и усмехаюсь. Ее хмурый взгляд только усиливает мое веселье, и я начинаю смеяться.
Несмотря на ее попытки заставить меня успокоиться, я смеюсь до тех пор, пока сама не успокаиваюсь. После этого я смотрю на бывшую свекровь и вижу перед собой постаревшую женщину, которая, как бы ни пыталась молодиться, выглядит на свой возраст.
От былой красоты практически ничего не остается, но даже в квартире она ходит при полном параде.
Сколько я ее помню, никогда не видела ее в ночной рубашке или растянутых спортивных штанах. Она была настоящей женщиной, как бы мне ни хотелось этого признавать. Когда-то она была довольно красивой, и я не удивляюсь, что Дмитрий, биологический отец Гордея, когда-то обратил на нее внимание.
Мне бы следовало оскорбиться из-за ее высокомерия, но вместо этого я чувствую веселье. Ее поведение не удивляет меня, ведь она всегда любила деньги и считала, что другие тоже готовы плясать под любую дудку ради привилегий.
Вопреки планам быстро поговорить с ней и уйти, я расслабляюсь в кресле и решаю пощекотать ей нервы:
— А почему вы не ушли от своего мужа, когда узнали, что беременны от Дмитрия? Он ведь уже тогда был состоятельным, и вы могли бы жить на алименты.
Есения Андреевна поджимает губы и сжимает челюсти. Ее
