голубые, но в остальном он не походил на человека, чьи фотографии Александр Пайк сделал в церкви. Толстый Олли и Карелла пошли поговорить с ним только потому, что им всё ещё нечего было делать, и им не хотелось исключать возможность того, что похититель Августы был всего лишь наёмником, оказывающим услуги кому-то, кто затаил обиду. У Ваала была обида; Клинг отправил его в тюрьму на десять лет. Ваал заявил о своём недовольстве; на самом деле он кричал об этом в суде в тот день, когда судья вынес ему приговор. Он указал пальцем на Клинга и крикнул на весь зал суда: «Ты! Однажды я убью тебя, слышишь? Ты!» Сотрудники правоохранительных органов в зале суда вытащили его с криками и пинками, что стало благоприятным началом его десятилетнего пребывания в Каслвью. Баал уже почти месяц как вышел из тюрьмы, а Клинга так и не убил; возможно, он смягчился за стенами. Но Августу похитили в воскресенье вечером, и угроза Баала прозвучала громко и ясно в среду утром, когда они ехали на строительную площадку. Ранее они позвонили в строительную компанию Кейн и поговорили с человеком по имени Ди Джорджио, который сказал им, что Баал работает над жилым домом на Вебер и Десятой улице. Когда они подъезжали, то увидели большой красный знак с надписью «Kane Construction» на нём жёлтым цветом. Им не составило труда найти указатель и строительную площадку. Однако найти Баала оказалось не так просто.
«Сегодня не появлялся», — сказал бригадир.
«Что?» — спросил Карелла. Повсюду вокруг них грохотали отбойные молотки и сваебои, грузовики с шумом ездили по гравию, бульдозеры растаскивали землю, телеги стучали по камню, трещали пневматические буры.
«Я сказал, что он сегодня не появился!» — крикнул бригадир.
«Он сказался больным или что-нибудь в этом роде?»
«Неа.»
«У вас есть его домашний адрес?»
«У меня? Нет, мне не нужен его домашний адрес. Хотя вы можете позвонить в офис, вероятно, они там записали. А вообще, что этот парень сделал?»
«Где телефон?» — спросил Карелла.
«Вон в хижине. Что сделал этот Баал?»
Карелла позвонил в строительную компанию «Кейн» и снова поговорил с Ди Джорджио. Ди Джорджио сказал, что Баал туда тоже не заходил, но сказал, что в этом нет ничего необычного для некоторых неквалифицированных рабочих; накануне вечером они отправлялись в город и просто не удосуживались прийти на работу на следующий день. Адрес, который Баал дал компании, когда его наняли, был в ночлежке на Оливер и Шестьдесят третьей. Карелла записал это, поблагодарил его, а затем поблагодарил и бригадира, который снова спросил: «Что сделал Баал?»
«Если нам повезёт», — сказал Олли, — «он, по крайней мере, что-то сделал.»
«Хм?» — сказал бригадир.
Она была одна в квартире.
Вокруг было тихо.
Она очень внимательно слушала после того, как он вышел из комнаты и запер дверь. Она тут же подошла к двери и приложила к ней ухо, слушая так же, как Берт рассказывал ей, как он слушал, прежде чем войти в подозрительное помещение. Она услышала, как за ним закрылась входная дверь квартиры, а затем продолжила слушать, прижав ухо к деревянной двери, прислушиваясь в ожидании шагов, снова приближающимся к кладовой, подозревая подвох. Часов у неё не было, он их у неё отобрал, но она считала до шестидесяти, а потом ещё раз до шестидесяти, и ещё, и ещё, пока не поняла, что стояла прислонившись, и прижав ухо к деревянной двери, примерно пятнадцать минут. За всё это время она ничего не услышала. Ей пришлось предположить, что он действительно ушёл.
Одежду он оставил.
И что ещё важнее, он оставил проволочные вешалки и деревянную вешалку для одежды. Он был очень осторожным человеком, он установил на дверь двойной засов, как только решил её похитить, самый методичный, самый придирчивый и дальновидный человек.
Но он забыл, что имеет дело с женой полицейского, и не заметил, что дверь открывалась в комнату, а штифты петель находились со стороны Августы. Она быстро сняла всю одежду с вешалки и швырнула её в один из углов комнаты. Затем она подтащила стойку к двери и взяла одну из проволочных вешалок, отвернув изогнутый крючок от себя.
Она была готова приняться за дело.
Ночлежка на Оливер и Шестьдесят третьей улице представляла собой четырёхэтажное здание из красного кирпича, покрытое сажей и грязью по меньшей мере за столетие, с пятиступенчатым крыльцом, поднимающимся от тротуара к широкой бетонной площадке прямо перед входной дверью. Мужчина, одетый в тяжёлое чёрное пальто и шарф, с руками в карманах пальто, стоял справа от стеклянной входной двери и смотрел на улицу. Казалось, он не смотрел на Олли и Кареллу, пока они поднимались по ступенькам, а вместо этого сосредоточил своё внимание на бордюре, где ничего не происходило.
Но когда Карелла потянулся к ручке, он резко спросил: «Кого вы ищете?»
«Манфред Баал», — сказал Карелла.
«Здесь нет Манфреда Баала», — сказал мужчина.
«Кто вы?»
«Управляющий зданием. Здесь нет никакого Манфреда Баала.»
«Он высокий блондин с голубыми глазами», — сказал Карелла. — «Около сорока восьми лет.»
«Приезжий», — сказал Олли. — «Из Швеции или откуда-то ещё.»
«Швейцарии», — уточнил Карелла.
«Без разницы», — сказал Олли и пожал плечами.
«Да, это Манфред Баал», — сказал управляющий, — «но он здесь больше не живёт.»
«Где он живёт, вы не знаете?»
«Неа.»
«Когда он уехал?»
«Примерно неделю, десять дней назад.»
«И он не оставил адреса для пересылки, да?»
«При мне он этого не сделал. Он мог бы сообщить на почте, куда направляется, но я не думаю, что он сделал и это. За всё время, пока он жил здесь, он не получил ни одного письма.»
«Вы сдали комнату, в которой он жил?»
«Ещё нет. Я ещё не сделал этого.»
«Не возражаете, если мы взглянем на эту комнату?» — спросил Карелла.
«Зачем?»
«Как вас зовут, мистер?» — внезапно спросил Олли.
«Иона Хоббс», — сказал управляющий.
«Иона», — сказал Олли, — «в какой комнате жил Мэнни Баал?»
«Комната 24.»
«Иона», — спросил Олли, — «у вас есть ключ от комнаты 24?»
«Конечно есть.»
«Иона», — сказал Олли, — «вы хотите подняться с нами наверх и открыть дверь в комнату 24?»
«Зачем?» — спросил Хоббс.
«Потому что, если вы нам её не откроете, мы вышибем эту грёбаную дверь», — сказал Олли.
«Думаю, я открою её для вас», — сказал Хоббс.
Он провёл их в здание и поднялся на второй этаж, где открыл дверь в конце коридора. Комната была обставлена скудно: односпальная кровать слева от окна, тумбочка рядом с кроватью, лампа, стул, комод с зеркалом над ним. Окно было закрыто шторой, которая теперь была задёрнута. Кровать была не заправлена. Комната была безупречно чистой. Карелла подошёл к окну и поднял штору.
Кирпичная стена соседнего здания находилась примерно в пятнадцати футах через дорогу. У окна другого дома сидела старушка с шалью на плечах. Когда Карелла поднял штору, она резко повернула к нему
