целенаправленной атаке с обеих сторон политического спектра в США, а также со стороны Европейской комиссии и других юрисдикций. В значительной и, возможно, удивительной степени политические дебаты ведутся с точки зрения истории - истории самой корпорации, а также истории антимонопольной политики и промышленной политики в целом. Корпорации прошлого служат образцом для понимания корпораций сегодняшнего дня, а политика, проводившаяся в давние времена, служит источником прецедентов для сегодняшнего дня. Это делает крайне важным правильное изложение фактов и их расположение в рамках последовательной, сложной и удобной для защиты интеллектуальной структуры.
Корпоративный ландшафт сильно изменился с тех пор, как Альфред Чандлер восхищался им в конце двадцатого века. Возможно, настало время пересмотреть историю американской корпорации и бизнес-цивилизации, которую она породила. Любая переоценка должна учитывать тектонические изменения, связанные с созидательным разрушением, дерегулированием, дезинтеграцией и предпринимательством, которые характеризовали последние десятилетия двадцатого века. Более того, необходимо сделать шаг назад, чтобы пересмотреть и переосмыслить историю корпорации на протяжении всего двадцатого века.
Начать переоценку следует с того, с чего начал Чандлер. В книге "Видимая рука" Чандлер описал становление многозвенной организационной формы в конце XIX и начале XX века. По его словам, по крайней мере до 1840-х годов бизнес в Соединенных Штатах велся способами, мало изменившимися со времен итальянских городов-государств эпохи раннего модерна. Хотя существовали протоуправленческие предприятия, такие как плантации и военные арсеналы, этапы производства в США были в подавляющем большинстве случаев небольшими по масштабу, узкоспециализированными, контролировались менеджерами, которые также были владельцами, и, как утверждал Адам Смит, "почти полностью координировались рыночными механизмами". 4 Для Чандлера революционным изменением после 1840 года стало новое изобилие угля в качестве мощного источника энергии. Уголь сделал возможным беспрецедентный масштаб производства, который постепенно разрушил мелкомасштабную рыночную систему и вызвал к жизни современное управленческое предприятие.
Эта трансформация впервые проявилась на железных дорогах. Это были технологически сложные, капиталоемкие системы, работающие на обширной территории. Они требовали специальных навыков, которыми редко обладали мелкие собственники, и требовали такого уровня инвестиций, на который собственники не могли рассчитывать. Территориальный охват железных дорог сделал делегирование необходимым, но дорогостоящим мониторингом. Инвесторам пришлось объединить свои капиталы, передав повседневные полномочия наемным специалистам, включая, впервые, менеджеров, которые контролировали других менеджеров . Это было настоящим рождением управленческого капитализма: "Члены административной бюрократии, необходимой для работы железной дороги, начали распоряжаться своей судьбой". 5
Резко сократив транспортные расходы и расходы на связь, железные дороги вместе с телеграфными системами, разделявшими их пути, стали делать выгодным для обрабатывающей промышленности использование нового источника неодушевленной силы, производя продукцию с эффектом масштаба на крупных капиталоемких предприятиях и доставляя ее по железной дороге удаленным потребителям. Во многих ключевых отраслях обрабатывающей промышленности машины не просто заменяли человеческий труд, а объединяли задачи и выполняли их новыми, более эффективными способами. 6 Этой трансформации способствовало развитие отраслей массовой дистрибуции, включая фирмы, торгующие по почте, такие как Sears Roebuck, а позднее - крупные сети кирпичных и обычных магазинов, такие как Great Atlantic and Pacific Tea Company. Как и в случае с железными дорогами, и по схожим причинам, в отраслях массового производства и массового распространения возникли управленческие иерархии.
К началу двадцатого века крупные предприятия массового производства начали вертикальную интеграцию, как в сырьевом, так и в массовом сбыте. Система, которая раньше координировалась на рынке независимыми оптовиками, брокерами и розничными торговцами, стала координироваться профессиональными менеджерами, которые были необходимы для поддержания высокоскоростного производства и распределения в рабочем состоянии. Вскоре эти крупные предприятия также начали расширяться вширь. Всякий раз, когда у компании появлялись избыточные ресурсы - например, производственные мощности или, что более типично, организационные возможности и управленческие ноу-хау, - она начинала диверсифицировать производство продукции, требующей возможностей, дополняющих эти избыточные ресурсы, тем самым распределяя постоянные затраты на большее количество единиц продукции. 7 Вначале это означало диверсификацию в виды деятельности, использующие побочные продукты текущего производства, как, например, мясокомбинаты использовали отходы скотобоен для производства мыла и сопутствующих товаров. 8 Но с течением столетия диверсификация все чаще осуществлялась за счет новых возможностей, созданных в официальных научно-исследовательских лабораториях. 9 Парадигматическим примером является компания Du Pont, которая изобрела нейлон во времена депрессии. Чтобы справиться со сложностью широкомасштабной диверсификации, такие компании, как Du Pont, стали пионерами децентрализованной многодивизионной или М-образной организационной структуры, которая была почти повсеместно принята в крупных американских компаниях после Второй мировой войны. 10
В начале двадцатого века большая часть американской экономики была выведена из-под власти системы цен и передана в руки профессиональных менеджеров, в распоряжении которых оказались все более мощные научные методы учета и прогнозирования. Именно услуги этих менеджеров, а не относительные цены, уравновешивали спрос и предложение и обеспечивали бесперебойное движение товаров от сырья до конечного потребителя . По мнению Чандлера, эта массовая интернализация экономической деятельности была результатом неотъемлемого превосходства сознательного управления над рыночными ценами в условиях высокопроизводительного производства. Хотя Адам Смит был прав в том, что растущие масштабы рынка требуют увеличения специализации, Чандлер также считал, что "растущая специализация должна, почти по определению, требовать более тщательно спланированной координации, если мы хотим достичь объема производства, требуемого массовыми рынками". 11
Я уже давно утверждаю, что такая трактовка возникновения управленческого подхода неверна. 12 Безусловно, верно, что появление железной дороги и доступность угольной энергии способствовали организационной революции, которая сместила систему, координируемую более или менее спонтанными рыночными процессами, и заменила ее системой, управляемой в большей степени управленческой координацией. Но в основе этой революции лежало не врожденное превосходство административного планирования во все времена и во всех местах, а скорее его условное превосходство в конкретных исторических обстоятельствах. Действительно, только рассматривая управленческую революцию как условность, мы можем понять, почему и как в годы после 1972 года революция столь же драматической силы и эффекта могла начать сводить на нет многое из диверсификации и вертикальной интеграции двадцатого века. Один из очень многих примеров: после непродолжительного слияния с конкурентом Dow компания Du Pont в данный момент разделяется на три более специализированные фирмы. 13 Уже в 2016 году Du Pont закрыла свою Центральную лабораторию исследований и разработок. 14
Чтобы понять, почему ресурсы иногда координируются спонтанными механизмами системы цен, а иногда распределяются с помощью административной координации, нам нужно обратиться к другому великому исследователю организационных форм двадцатого века, Рональду Коузу. В статье 1937 года, которая в итоге принесла ему Нобелевскую премию, Коуз указал, что выбор - граница между рыночной и административной координацией - определяется издержками этих альтернатив, в частности тем, что впоследствии стали называть транзакционными издержками. 15 Это
