Я понятия не имею. Я боюсь, когда это все прочитают…
— А вы давно?
— Ты про что?
— Ну ты и Алексеева.
— Серег…
— Прости, брат.
— Я не знаю, что делать.
— Давай подскочу, подумаем.
— Уже поздно…
— Да прекрати, только утро.
— Скоро все проснутся.
— А ты чего так рано сегодня?
— Я не спал.
— Вообще?
— Я не помню, Серег.
— Хорошая была вечеринка?
— Вторая линия, блять…
— Кто там?
— Бля…
— Кто?
— Отец.
— Ух.
— Я перезвоню.
— Давай, брат!
— Да, пап…
— Это что?
— Где?
— Ты прикалываешься?
— Я не понимаю, о чем ты, пап…
— Ты больной?!
— Ты о чем?
— Ты за дурака меня держишь?
— Нет.
— Ты, блять, понимаешь, о чем я! Ты не хочешь объяснить?!
— А что мне объяснять?
— Блять… ты в своем уме? Ты вообще, что ли, отбитый?
— Ты можешь не кричать?
— Нет, блять, я не могу не кричать, потому что ты не представляешь, что ты наделал!
— Что я наделал? Не ори, пожалуйста. Что я, блять, наделал?
— Ты идиота кусок! У тебя есть Алиса! Куда ты полез…
— Да какая вам всем разница! Это моя жизнь. Блять, это моя жизнь! Не надо лезть в нее.
— Заткнись и послушай меня…
— Нет, я не буду затыкаться. Послушай, ты! Это моя жизнь, и я не маленький уже. Я сам выбираю, с кем мне быть, с кем мне жить, кого я должен любить! Это — моя жизнь!
— Ты просто идиот…
— Навыбирали вы уже за меня. Пора остановиться.
— Что мы навыбирали?
— Все!
— Что все?!
— Я не хотел никогда отсюда уезжать, я не хотел учиться в США. Вы меня заставляли со школы изучать все эти языки, вы решили меня туда отправить учиться… Вы меня не спрашивали! И если ты хочешь знать — я специально там все заваливал, чтобы сюда скорее вернуться.
— Какой же ты…
— И сейчас меня не надо учить. Я сам разберусь. И не лезь больше ко мне со своим банком, со своим всем… Я уже взрослый!
— Ты знаешь, кто отец Алисы?
— А как ты думаешь? Мы вместе живем! Могу я не знать, кто ее отец? Я знаю, кто ее отец. Что с этого?
— Ты набитый…
— Выбирают не по отцу!
— Ты понимаешь, что мне продлевать лицензию банка у него? Он это делает! Ты это понимаешь? Или ты совсем отупел в этом ебаном глянце, что не знаешь, как и что работает?
— Чего ты докопался до меня?
— Потому что ты совершил такой пиздец, который никто за мою память никогда не совершал еще. Ты подставил всех. Вообще всех! Ты подставил меня, всех моих сотрудников, ты подставил свою мать!
— Молодец, что маму в конце решил подвязать.
— Ты…
— Что я?
— Ты просто дебил, который во всех телеграмах сейчас с какой-то…
— Только попробуй ее оскорбить…
— …старухой!
— Да пошел ты! Слышишь? Пошел ты! Еще раз так назовешь ее…
— Что ты мне сделаешь? Вот что ты мне сделаешь?
— Я тебя просто убью, если ты ее еще раз так назовешь. И запомни: не лезь в мою жизнь!
— Постарайся все исправить…
— Я не буду ничего исправлять.
— Тебе придется.
— Мне не придется этого делать.
— Послушай сюда: тебе придется все исправить.
— Ты меня не услышал?
— Главное, что ты меня услышал. Успокойся и исправь все, что ты наделал. Сделай так, чтобы ничего не было.
— Этого не будет.
— И чтобы ты был с Алисой.
— Я не буду с ней!
— Будешь!
— Не лезь в мою жизнь, ты не понял, что ли?
— Ты будешь с Алисой, а остальное… Постарайся все исправить побыстрее.
— Блять, ты меня не слышишь? Я не буду с Алисой, я не люблю ее.
— Это неважно, переживешь.
— Иди к черту!
— Не делай хуже никому.
— Пошел ты в жопу.
— Ты будешь с Алисой, сделай это любой ценой, ради всех.
— Нет никого!
— Успокойся и реши проблемы.
— Иди в жопу!
***
Телефон вибрирует с разных неизвестных номеров, но каждый звонок я скидываю, не успевая подумать, кто это мог быть. Чувства тревоги и страха усиливаются с каждой минутой и новой вибрацией входящего, но еще тревожнее становится оттого, что все звонки не от Алисы и Ани. Все рабочие чаты молчат, словно в ожидании взрыва, и из коллег никто не пишет в личку. Пытаюсь закурить, но рука настолько сильно трясется, что ее приходится обхватить другой. Когда наконец удается затянуться, я давлюсь дымом и сажусь на корточки, пытаясь сфокусироваться на красной двери подъезда дома напротив. Эта дверь внезапно открывается, и из нее выходит человек в черном костюме, красном галстуке и цилиндре на голове. Он достает из кармана зеленое яблоко и смотрит на него, словно что-то изучает, а потом быстрым шагом удаляется в сторону набережной и исчезает из виду.
В небе в сторону редакции пролетает стая черных птиц, и в кармане снова начинает звонить телефон. Я смотрю по сторонам, но никого вокруг больше не замечаю, а потом начинаю бежать в сторону дома Ани. Когда один из светофоров загорается красным, останавливаюсь и с тяжелой одышкой поднимаю голову к небу, наблюдая за тем, как надо мной сгущается серая пугающая бесконечность.
***
У дома Ани телефон снова начинает вибрировать, но я не достаю его, а трясущимися пальцами набираю на домофоне «95». Когда начинает играть мелодия, я смотрю себе под ноги, а потом поднимаю глаза и замечаю небольшую камеру, в которую вглядываюсь, думая о том, что через нее сейчас меня видит Аня. Раздается щелчок, и дверь открывается — без единого слова из домофона.
В лифте я облокачиваюсь на стенку и достаю телефон, на экране которого горят уведомления телеграм-каналов и несколько сообщений. Одно из них от Стаса, который просто сообщает мне: «Вот это ты дал, брат». Я со всей силы сжимаю трубку в руке, чтобы экран телефона треснул и все уведомления исчезли. Вместо этого телефон выскальзывает из ладони, делает оборот и падает торцом на кисть. Двери лифта открываются на девятом этаже, но я несколько секунд стою и только потом делаю шаг вперед, оставляя за спиной пустую кабинку с зеркалом, поворачиваться к которому просто не хочется.
Дверь в квартиру Ани приоткрыта, и, когда я переступаю через порог, меня окутывает пугающая тишина и пустота в коридоре. Я снимаю конверсы и тихо иду по квартире, а потом замечаю Аню. Она сидит в гостиной, нервно покачиваясь, обхватив себя руками, и смотрит стеклянным взглядом в одну точку. Она ничего не произносит и даже не поворачивается в мою сторону, а когда я прохожу в комнату, то просто отворачивается к окну. Я сажусь рядом и кладу свою руку на ее плечо, у нее дергается шея, и она резко встает.
— Зачем ты пришел?! — вскрикивает она. — Что тебе надо? Хочешь сказать, что все будет хорошо, или что? Что все разрулится?
— Ань…
— Или ты пришел предложить бросить весь этот пустой мир глянца и…
— Ань, пожалуйста, давай поговорим.
Она идет к коридору, но быстро возвращается.
— Что ты здесь делаешь?
— Я сразу к тебе прибежал.
— Я вижу, — нервно отвечает Аня. — Зачем?
— Потому что…
— Что? Что, Макс? Что ты закрутил полный пиздец? Ты об этом прибежал поговорить? Ты понимаешь, что это конец?
— Конец чего? — нервно спрашиваю я, чувствуя,
