этот день скорее кончился. Алиса кладет в пепельницу смятый снимок, потом подходит к вытяжке, включает ее на полную мощь и поджигает под ней свое фото, наблюдая, как дым всасывается под решетку. Когда снимок полностью сгорает, она кидает пепельницу в раковину, включает воду, и, облокотившись на кухонную столешницу, снова вздрагивает. Я подхожу и обнимаю Алису сзади, положив подбородок на ее плечо. Молча смотрю на то, как из пепельницы вода вымывает остатки черной бумаги и ее закручивает в воронку.
— Это я виноват.
Алиса ничего не говорит, просто время от времени утирает слезы рукой.
— Просто я влюбился, и это моя вина. Прости, что все так получилось.
— Мне она нравилась, — тихо произносит Алиса. — Я все интервью с ней смотрела. Я даже хотела быть как она. Мы недавно ее обсуждали, помнишь? На веранде, когда все вместе сидели.
— Угу…
— Выходит, что вы тогда уже спали, а она продолжала мне нравиться. Можешь, пожалуйста, ответить на один вопрос?
— Конечно, Алис, — шепчу я в ее плечо.
— Если бы ее не было, ты бы все равно мне изменил?
— Алис…
— Ну ты как думаешь? Ты бы нашел другую, которая лучше меня?
— Я не могу ответить на этот вопрос, потому что я не знаю.
— А я бы никогда тебе не изменила, — тихо говорит Алиса. — Вообще никогда, потому что мне всегда с тобой было хорошо.
— И мне с тобой, Алис. Но…
— Так и не съездили на Burning Man… — всхлипывает Алиса.
К моим глазам подступают слезы, и я виню себя за то, что Алисе приходится очень тяжело. Еще я ловлю себя на мысли, что мы очень давно не говорили спокойно о том времени, когда были счастливы, словно забыли о нем или просто поставили запись на ускоренный режим, чтобы быстрее досмотреть весь фильм, жанр которого никто из нас не определил.
— Зато поехали в Амстердам на рейв, — говорю я, вспоминая кадр с той самой поездки, который всегда стоял у меня на рабочем столе.
— А потом в Париже были.
— Угу. И на башню пытались подняться, но устали и в итоге спустились вниз…
— И пошли пить, — продолжает Алиса.
— Разве мы не в отель вернулись? — уточняю я.
— Нет, мы пошли в какой-то бар, где выпили джин с тоником, а потом пошли на Марсово поле и выкурили косяк. Волновались сильно…
— Точно.
— А помнишь совместный Новый год?
— Конечно. Сначала с родителями, а потом поехали на вечеринку к Лехе.
— Да, да, — кажется, Алиса усмехается, — ты тогда мне айфон подарил последний, а я тебе рубашку Tom Ford и духи.
— Они до сих пор стоят у меня… — В эту секунду я вспоминаю разговор с Серегой и фото, на котором из моего кабинета выносили личные вещи. — На работе.
— А Рим помнишь?
— Конечно, Алис.
— На Vespa катались, как в фильме.
— Угу. Пьяные. — Мы начинаем смеяться.
— Хорошо, что никого не убили.
— И сами остались живы. Много чего было хорошего.
— Что мне теперь делать? С кем вот так время проводить?
— Мы останемся друзьями навсегда. Если у тебя что-то случится, я всегда помогу.
— Так не бывает. — В голосе Алисы снова слышится грусть.
— Почему не бывает?
— Потому что так только в кино может быть, а мы не в нем.
— Да бывает, прекрати.
— Не бывает. — Алиса трет ладонью нос. — Папа звонил…
Я какое-то время просто молчу, вдыхая ее запах, и меня охватывает ощущение, что сейчас тот самый эпизод расставания, после которого должен начаться следующий, уже не такой спокойный, и чем он закончится — никто не знает.
— Что говорит? — спокойно спрашиваю я.
— Он очень зол. Говорит, что тебе конец.
— Понятно. — Я вспоминаю человека из джипа. — Что еще говорит?
— Больше ничего.
— А ты что?
— Я плакала и была зла. На тебя. Дай я наберу его. — Алиса хочет вырваться из моих объятий, но я не даю ей этого сделать.
— Не надо, Алис, пожалуйста. Сам разберусь. Это же я во всем виноват.
— Что ты будешь делать?
— Я не знаю.
— Ты сейчас уедешь?
— Угу.
— Куда?
— Я… не знаю, Алис. Может, до редакции доеду.
— А вечером ты где?
— Я вообще сейчас ничего не понимаю.
Алиса убирает мои руки со своей талии и уходит в спальню. Краем глаза я замечаю, как она надевает джинсовые шорты и черную майку. Затем направляется в гардеробную и что-то ищет. Подхожу к окну и смотрю вниз: один поток людей сливается с другим, а на крыше машины у светофора желтым цветом нарисован большой глаз с черным зрачком. Когда Алиса выходит из гардеробной, то долго смотрит на меня, а потом спрашивает:
— Куда ты дел пакет?
Я ничего не отвечаю.
— Где пакет?! — кричит Алиса. — Где пакет?! Куда ты, блять, его дел?
Я замечаю, как ее зрачки расширяются, и вся квартира заполняется ее криком. Мне кажется, что все вокруг происходит в замедленном темпе, и на секунду я даже улавливаю, как с губ Алисы срываются капли слюны. Я делаю шаг к двери, чтобы уйти.
— Куда ты пошел?! — продолжает кричать Алиса в спину. — Остановись! Куда ты дел…
— Алис, мне надо сейчас уйти, — говорю я. — Прости меня.
— Как ты мог так поступить! — Я слышу, как она берет со стола стеклянный стакан. — Почему ты так со всеми поступил?! Куда ты собрался!? Остановись, или…
Я закрываю за собой дверь и слышу, как о нее с другой стороны разбивается стакан. Быстрым шагом я иду в сторону лифта.
***
Когда я выхожу из подъезда, то краем глаза замечаю тот самый джип и резко поворачиваю налево, а затем слышу, как за спиной раздается щелчок открытия двери.
— Молодой человек, — зовет голос, но я иду дальше, — остановитесь, пожалуйста.
Я снова поворачиваю и иду вдоль дома, чувствуя, как человек за спиной ускоряет шаг.
— Я к вам обращаюсь. — Мужчина берет меня за локоть, и я останавливаюсь. — Вы не слышите, что ли?
Я вытаскиваю из своих ушей эйрподсы, которые не воспроизводят музыку, и поворачиваюсь к человеку, не поднимая головы, скрытой за капюшоном, бейсболкой и черными очками
— А, вы в наушниках были, — говорит большой мужчина в сером костюме. — Извините.
— Вы что-то хотели? — спрашиваю я, переполненный чувством страха. — Я тороплюсь.
— Один вопрос. Вы случайно не видели этого человека? — Мужчина протягивает телефон, на экране которого моя фотография с Аней. — Ищем его.
Я делаю вид, что всматриваюсь в снимок, и отрицательно качаю головой. В этот момент рядом с человеком в сером костюме возникает его напарник, в черном и мятом костюме, и начинает меня изучать.
— Нет, никогда не видел, — отвечаю я.
— А вы сами тут живете? — спрашивает человек в сером, а человек в черном что-то рассматривает в своем телефоне.
— Да.
— А его никогда не видели? — человек в сером снова показывает мне снимок. — Тоже тут живет.
— Тут много квартир. Простите, я тороплюсь. Вам лучше у девушки на ресепшене спросить, у нее больше информации.
— Уже спрашивали, — отвечает человек в сером.
— А что-то случилось? — внезапно интересуюсь я, все так же не поднимая головы.
— Да так, просто ищем.
— А зачем? — Вижу, как человек в черном большим пальцем жмет на экран своего айфона.
— Да просто поговорить хотели. Вы сами
