заслуживаете
похвалы за свои действия. Я прослежу, чтобы Тулл узнал об этом.
— Благодарю вас, командир, — повторила пара.
— Возвращайтесь в форт, — приказал центурион. — Думаю, несколько
чаш вина вам не помешает. Ваши товарищи захотят услышать, чем вы
занимались.
Отсалютовав, двое друзей пошли к восточным воротам. Через какое-то
время Пизон вспомнил о рыбе. — Дульций и остальные не обрадуются, когда
мы вернемся с пустыми руками.
— К черту их, — со злобной улыбкой заявил Метилий. — Мы те, у
кого есть захватывающие новости. Они могут поделиться с нами своим
вином, просто чтобы услышать их.
— Да, — сказал Пизон. — Повезло, что мы были там, а?
— Еще повезло, что ты их слышал. Я бы все проспал.
— Похоже, что за этим тоже стоял Арминий, — сказал Пизон. — Если
так, то его влияние действительно увеличилось, чтобы убедить местные
племена предпринять такую попытку.
— Арминий может быть не виноват. Узипеты и марсы ненавидят Рим
так же сильно, как любое другое племя. Помнишь нападение на Германика?
— Совершенно верно. — Разум Пизона наполнился мрачными
мыслями о Дегмаре – Тулл рассказал им о его причастности к покушению.
Независимо от того, был ли здесь Дегмар или нет, нападение означало, что
местные жители не потеряли своего желания сражаться с Римом. Прежняя
уверенность Пизона в весенней победе теперь казалась несколько
самонадеянной.
Если бы только можно было вознести молитву орлу, с тоской подумал
он.
65
Глава VII
Пизон тащился по одной из главных улиц форта со своими пятью
товарищами по палатке. День спустя был ранний вечер, и их обязанности
были выполнены. Его волнение, которое нарастало с тех пор, как
обсуждалась идея отдать дань уважения орлу легиона, угасло, когда в поле
зрения появился штаб. Для обычных легионеров было необычно посещать
святилище – на самом деле, Пизон никогда о ней не слышал, – но никто из
них не мог вспомнить конкретного правила, запрещающего эту практику. В
уютной казарме, с набитыми вином животами, его план показался
превосходным, способ почтить знамя своего легиона и просить его о помощи
в грядущих битвах. Если повезет, это может обеспечить безопасное
возвращение из надвигающейся кампании. Теперь, когда непрекращающийся
дождь просачивался сквозь их туники, а преграда в виде часовых штаба
приближалась, казалось, что это самая совершенная глупость, вызванная
выпивкой. Пизон всмотрелся в лицо Метилия, увидев отражение собственной
неуверенности. Не желая первым выражать опасение, он продолжал идти.
В сотне шагов от внушительного главного входа Метилия сломался. —
Разумно ли это?
Его комментарий освободил затор.
— Мы не переступим порог, — заявил Дульций.
— Даже если мы это сделаем, офицер скоро бросит нам вызов, —
сказал Кальв, долговязый фермер и новое пополнение в их контубернии.
Добродушный, разговорчивый тип, он рассказывал любому, кто слушал, что
присоединился к легионам только от отчаяния после того, как чума крупного
рогатого скота уничтожила все его стадо.
Двое других пробормотали свое согласие.
Храбрость Пизона возросла. — Мы должны попытаться! Пятый
обеспечивает охрану следующие три дня, помните? Пошли. — Он зашагал
дальше, молясь, чтобы его попытка пристыдить их сработала. Десять шагов, и он все еще был один. На его лбу выступили капельки пота. Двенадцать.
Пятнадцать.
— Глупый придурок, — сказал Метилий, догоняя его.
— Ты не лучше, — парировал Пизон, ухмыляясь. Все они
присоединились к нему.
— Если на нас за это наложат взыскание, ты купишь вино, — сказал
Кальв. То, что у новобранца было мало денег, не мешало ему быть щедрым
на вино.
— Согласен, — сказал Пизон. — Учти, оно будет самым дешевым.
Приличный товар был бы потрачен впустую на вас, дикарей.
66
Их добродушное подшучивание стихло при приближении к входу.
Четыре часовых с напряженными спинами, бдительные, стояли на страже у
больших двустворчатых дверей. Первой мыслью Пизона было проскользнуть
внутрь, когда подкатила повозка, но часовые стояли по обеим сторонам
порога. — Есть идеи? — спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Рассказать им правду? — предложил Кальв. На него посыпался
шквал оскорблений, и он нахмурился.
— Они почувствуют запах вина в нашем дыхании и скажут нам, чтобы
мы отвалили, — сказал Пизон.
Высказывались и другие предложения, но ни одно из них не было
осуществимым. Уверенность Пизона еще больше ослабла.
— Там
