Туберон, — сказал Метилий.
Вид их легата, идущего к штабу с противоположной стороны, заставил
всех внезапно поинтересоваться землей. Вспыльчивого, высокомерного и
порочного приверженца дисциплины Туберона ненавидели все до одного. У
любой, кто служил в Восемнадцатом, были дополнительные причины желать
ему зла. За несколько лет до этого Туберон намеренно поставил Тулла и
некоторых его людей в ситуацию, в которой их должны были убить.
— Лучше оставить это, — сказал Метилий. — Если Туберон узнает
кого-нибудь из нас, мы целый год будем чистить нужники.
Пизон улыбнулся, когда остальные неохотно согласились. — Нет, Туберон дает нам прекрасное оправдание, — сказал он.
— Ты, должно быть, выпил больше вина чем я думал. — Метилий
ткнул большим пальцем в направлении их казарм. — Давайте вернемся.
Пизон покачал головой. — Мы подождем несколько минут, пока этот
придурок не доберется туда, куда он направляется, а затем скажем часовым, что весь контуберний находится в карательной команде. Мы должны быть
примером, и мы должны присутствовать в его кабинете.
— Ты не знаешь, что делает Туберон. Он может встречаться с другим
офицером, — возразил Дульций.
Пизон ухмыльнулся. — Часовые этого не знают.
— Ситуация выходит из-под контроля, — обеспокоенно сказал
Метилий. — Если Туберон узнает, что мы солгали, чтобы попасть в штаб…
— Он не узнает. Фортуна с нами – я это чувствую! Пизон изучал лица
своих друзей. Дульций и еще один человек, похоже, были с ним, но Метилия
и остальных это, похоже, не убедило. — Ты хочешь помолиться орлу, не так
ли? — Пизон бросил вызов.
— Да, — ответил Кальв.
— Это будет твой единственный шанс, — сказал Пизон, подражая
голосу Тулла на плацу.
67
— К черту все. — К удивлению и удовольствию Пизона, Кальв встал
рядом с ним.
Метилий закатил глаза. — Лучше бы ты оказался прав насчет
Фортуны, Пизон.
Пизон уверенно двинулся ко входу, молясь, чтобы это было так.
К его удивлению и радости, часовые приняли его рассказ. Один даже
посочувствовал. — Туберон в дурном настроении, брат. Молитесь богам, чтобы оно улучшилось, прежде чем вы его найдете.
Пробормотав слова благодарности, Пизон провел своих товарищей
внутрь. Три шага по большому внутреннему двору, и до него дошло
безрассудство того, что он сделал. Бьющееся сердце форта, штаб был полон
старших офицеров, разговаривающих друг с другом или перемещающихся
между многочисленными кабинетами. Было также много клерков и писцов, но их мягкие руки и безупречные туники только делали присутствие Пизона
и его спутников еще более неуместным. Были видны обычные легионеры, но
их было немного. Пара подметала колоннаду, тянувшуюся по трем сторонам
площади, а еще четверо ковыляли за квартирмейстером, неся окованный
металлом сундук. «Вот и все, что касается рядовых, и вот мы здесь», — с
ужасом подумал Пизон, полдюжины обозленных солдат без какой-либо
реальной цели.
— Не останавливайся. — Метилий осторожно толкнул его в спину. —
Если ты будешь стоять и таращиться, кто-нибудь заметит. Выглядите
целеустремленными, и у нас будет меньше шансов, что нас остановят.
Метилий был прав, решил Пизон, но он все еще чувствовал себя
преступником, пойманным на месте преступления. Низко опустив голову, избегая взглядов мужчин, он направился к большому залу, обращенному ко
входу. Они обошли группу трибунов незамеченными. Различные клерки
бросали на них подозрительные взгляды, но ни один из них не попытался
остановить их. У всех остальных есть причина быть здесь, понял Пизон. Он
огляделся вокруг. Если Туберон появлялся, им приходилось уклоняться. Его
сердце заколотилось, когда один из легионеров, подметавших дорожку, заметил их, но вместо того, чтобы окликнуть их, солдат покачал головой, как
бы говоря «Безумцы». Стараясь сохранять спокойствие, Пизон отвел взгляд.
Метилий подошел ближе. — Что ты собираешься сказать часовым у
входа в зал? А тем, что снаружи святилища? — прошептал он.
Теперь Пизон хотел, чтобы земля разверзлась и поглотила его. Победа
над людьми у входа была удачей, но ожидать помощи Фортуны в
преодолении большего количества охранников граничило с безумием. — Я
еще не знаю, — прошипел он.
68
— Лучше придумай что-нибудь и чертовски быстро. — Метилий
отступил на шаг, оставив Пизона во главе их небольшой группы.
С пересохшим ртом, с узлом в желудке, Пизон продолжал действовать
из-за упрямства. Это все, что у него осталось.
К его удивлению, хорошее настроение Фортуны сохранилось. Один из
двух часовых у массивных ворот главного зала не просто знал Пизона – он
был ему должен приличную сумму. У заядлого игрока, солдата закончились
монеты во время недавней долгой ночи, проведенной
