человека не безгранична. Либеральные общества исходят из равенства человеческого достоинства, которое коренится в способности человека делать выбор. Поэтому они стремятся защитить эту автономию в качестве одного из основных прав.
Но хотя автономия и является базовой либеральной ценностью, она не является единственным благом человека, которое автоматически превалирует над всеми другими представлениями о хорошей жизни. Как мы видели, сфера автономии с течением времени неуклонно расширялась: от свободы подчиняться правилам в рамках существующей морали до самостоятельного выдумывания этих правил. Не каждый человек считает, что максимизация его личной автономии - это самая важная цель жизни, и что разрушение всех существующих форм власти - это обязательно хорошо. Многие люди с удовольствием ограничивают свою свободу выбора, принимая религиозные и моральные рамки, которые связывают их с другими людьми, или живя в рамках унаследованных культурных традиций. Первая американская поправка была призвана защищать свободу вероисповедания, а не защищать граждан от религии.
Успешные либеральные общества имеют свою культуру и свое понимание хорошей жизни, даже если это понимание может быть более тонким, чем то, которое предлагают общества, связанные одной религиозной доктриной. Они не могут быть нейтральными по отношению к ценностям, необходимым для поддержания себя как либерального общества. Для их сплочения приоритетными должны быть общественный дух, толерантность, открытость и активное участие в общественной жизни. Для экономического процветания им необходимо поощрять инновации, предпринимательство и рискованность. Общество, состоящее из индивидуумов, заинтересованных только в максимизации личного потребления, не будет обществом.
Человек - это не свободно плавающий агент, способный перестраивать себя по своему усмотрению, это происходит только в виртуальных мирах. В первую очередь мы ограничены своим физическим телом. Технологии сделали многое для того, чтобы освободить человека от ограничений, накладываемых его физической природой. Они освободили людей от изнурительного физического труда, значительно увеличили продолжительность жизни, преодолели многие формы болезней и инвалидности, умножили опыт и информацию, которую каждый из нас способен обработать. Некоторые техно-либертарианцы представляют себе будущее, в котором каждый из нас станет полностью развоплощенным сознанием, которое можно будет загрузить в компьютер, что позволит нам жить вечно. Наше восприятие мира все больше опосредуется экранами, которые позволяют легко представить себя в альтернативной реальности или в качестве альтернативных существ.
Реальный мир, однако, продолжает оставаться иным: воля заложена в физическом теле, которое структурирует и одновременно ограничивает степень индивидуальной свободы действий. Нельзя сказать, что большинство людей хотят освободиться от своей собственной природы. Наша индивидуальная идентичность по-прежнему укоренена в физических телах, и во взаимодействии этих тел с окружающей средой, в которой мы живем. То, кем мы являемся как личности, - это продукт взаимодействия нашего сознания и физического тела, а также воспоминаний об этом взаимодействии с течением времени. Эмоции, которые мы испытываем, коренятся в наших ощущениях, связанных с нашим физическим телом. И наши права как граждан строятся на необходимости защищать как физические тела, так и наше автономное сознание.
Последний общий принцип либерального общества можно было бы позаимствовать из книги древних греков. У них была поговорка μηδεν αγαν (mēden agan), которая означала "ничего лишнего", а σοφροσυνη (sophrosunē), или "умеренность", считалась одной из четырех кардинальных добродетелей. В наше время этот акцент на умеренности в значительной степени отброшен: выпускникам университетов регулярно советуют "следовать своим страстям", а людей, живущих в меру, критикуют только тогда, когда это вредит их физическому здоровью. Умеренность предполагает и требует самоограничения, сознательного отказа от стремления к наибольшим эмоциям и достижениям. Умеренность рассматривается как искусственное ограничение внутреннего "я", полное выражение которого, как утверждается, является источником человеческого счастья и достижений.
Но греки, возможно, что-то и замышляли, как в отношении индивидуальной жизни, так и в политике. Умеренность - неплохой политический принцип вообще, а тем более для либерального строя, который с самого начала был призван успокаивать политические страсти. Если экономическая свобода покупать, продавать и инвестировать - это хорошо, то это не значит, что снятие всех ограничений с экономической деятельности будет еще лучше. Если личная автономия является источником самореализации человека, это не значит, что неограниченная свобода и постоянное разрушение ограничений сделают его более реализованным. Иногда удовлетворение приходит через принятие ограничений. Поэтому восстановление чувства умеренности, как индивидуальной, так и общественной, является ключевым для возрождения - более того, для выживания - самого либерализма.
