избирательных прав порабощенного населения, число избирателей, имеющих право голоса, было гораздо меньше, чем на Севере. Поскольку рабовладельческий Юг, как пишет исследователь конституции Акхил Рид Амар, был уверен, что проиграет в любом общенациональном народном голосовании, прямые выборы были для них " разрушителем сделки".
И снова съезд зашел в тупик, не сумев договориться о методе выбора президента. Делегаты обсуждали этот вопрос двадцать один день и провели тридцать отдельных голосований - больше, чем по любому другому вопросу. Все предложенные альтернативы были отклонены. Наконец, в конце августа, когда съезд уже подходил к концу, этот вопрос был передан Комитету по незаконченным частям. Они предложили модель, которая использовалась для "избрания" монархов и императоров в Священной Римской империи - конфедерации более чем тысячи полусуверенных территорий и владений в Центральной Европе. Когда император умирал, местные князья и архиепископы собирались в Совете курфюрстов (Kurfürstenrat), обычно во Франкфурте (Германия), чтобы проголосовать за нового императора. Это похоже на то, как выбирали пап со времен Средневековья. Даже сегодня, после кончины Папы, Священная коллегия кардиналов собирается в Риме, чтобы " избрать преемника". Разработчики конституции Америки применили вариант этого " средневекового реликта" в немонархических условиях, который стал известен как Коллегия выборщиков.
Историк Александр Кейссар называет Коллегию выборщиков " консенсусным вторым выбором", принятым конвентом, который не смог прийти к согласию относительно альтернативы. Мэдисон лично рассматривал прямые выборы как " наиболее подходящий" метод выбора президента, но в конечном итоге он признал, что Коллегия выборщиков вызвала "меньше всего возражений", в основном потому, что она давала дополнительные преимущества как южным рабовладельческим штатам, так и малым штатам. Число голосов выборщиков, приходящихся на каждый штат, будет равно числу делегатов Палаты представителей этого штата плюс два сенатора. Такая схема устраивала южные штаты, поскольку представители Палаты представителей избирались в соответствии с клаузулой о трех пятых, и устраивала малые штаты, поскольку Сенат был основан на равном представительстве штатов. Таким образом, оба штата имели большее право голоса при выборе президента, чем при системе прямых всенародных выборов.
Коллегия выборщиков никогда не делала того, для чего была предназначена. Гамильтон предполагал, что она будет состоять из высококвалифицированных представителей знати или выдающейся элиты, выбранных законодательными собраниями штатов, которые будут действовать независимо. Это оказалось иллюзорным. Коллегия выборщиков сразу же превратилась в арену партийной конкуренции. Уже в 1796 году выборщики действовали как строго партийные представители.
Два других важных института противодействия мажоритарности - судебный контроль и сенатский филибастер - не упоминаются в Конституции. Они возникли в первые годы существования республики. Согласно Конституции (статья III), Конгресс должен был создать Верховный суд, что и было сделано на первом Конгрессе в 1789 году. В Конституции также было прямо указано, что федеральные судьи могут иметь пожизненное пребывание в должности (при условии "хорошего поведения") - идея, возникшая в Англии в ответ на чрезмерную зависимость судей от короны. Решение создателей не вводить ограничения срока полномочий или обязательного пенсионного возраста не должно удивлять. Они не были обеспокоены длительным пребыванием в суде. Во времена основания государства продолжительность жизни была меньше, и, что немаловажно, должность судьи Верховного суда не имела того статуса и привлекательности, которые есть сегодня. У суда даже не было собственного здания, и в первые годы существования республики судьи проводили большую часть времени в трактирах и в дороге, путешествуя по "кругу". В результате было мало надежд на то, что судьи останутся на своих постах. Первый главный судья, Джон Джей, покинул свой пост через 5,5 лет, чтобы стать губернатором Нью-Йорка. Действительно, шесть судей первого Верховного суда, назначенных президентом Джорджем Вашингтоном, проработали в среднем всего 8,3 года, в то время как средний срок работы судей, покинувших судейский корпус после 1970 года, составил 25,3 года.
Полномочия Верховного суда оставались довольно расплывчатыми. Учредители явно стремились установить верховенство федерального законодательства над законодательством штатов (то, что отсутствовало в злополучных Статьях Конфедерации), но идея судебного пересмотра федерального законодательства так и не была решена на съезде или прямо включена в Конституцию. Не было никаких существующих моделей судебного контроля, которые можно было бы позаимствовать; в Англии судьи не имели таких полномочий. Предложение Мэдисона о создании "совета по пересмотру", состоящего из федеральных судей и президента, который бы рассматривал законодательство Конгресса, было отклонено, поскольку делегаты опасались вмешательства судей в процесс законотворчества. В итоге, судя по всему, рамочники так и не пришли к консенсусу по вопросу о судебном вето на федеральное законодательство, поэтому оно так и не было прописано в Конституции.
Судебный контроль возник постепенно, не по замыслу, а в судебной практике в 1790-е и первые годы XIX века. Накануне инаугурации Томаса Джефферсона в марте 1801 года уходящий президент Джон Адамс, противник федералистов, работал до девяти часов вечера, завершая назначение новых судей для заполнения вакансий, образовавшихся в результате принятия Судебного акта 1801 года - закона, принятого Конгрессом с правом решающего голоса, который увеличил число федеральных судей. Это был классический случай того, что мы сейчас называем "упаковкой суда". Когда новая администрация Джефферсона отказалась рассматривать назначение нового мирового судьи, назначенного Адамсом, председатель Верховного суда Джон Маршалл, федералист, разрешил этот спор. В деле "Марбери против Мэдисона" он удовлетворил желание новой администрации не предоставлять Уильяму Марбери его комиссию, одновременно (и ловко) утвердив полномочия суда решать, когда закон выходит за рамки Конституции. Судебный контроль постепенно утверждался в течение XIX века.
Как и судебный контроль, филлибустер в Сенате не закреплен в Конституции, хотя у многих американцев он ассоциируется с нашей конституционной системой сдержек и противовесов. Филибустер - это классический контрмажоритарный институт. Он позволяет меньшинству сенаторов (с 1975 года - сорока из ста) не допустить принятия закона на голосование, что означает, что на практике для принятия большинства законов требуется подавляющее большинство в шестьдесят голосов. Филибустер часто рассматривается как важнейшее, даже конституционное право меньшинства. Линдон Джонсон однажды назвал его " фонтаном всех наших свобод". Сенатор от Техаса Фил Грэмм назвал его " частью ткани американской демократии". Оба они были неправы.
Многие создатели Конституции, в том числе Гамильтон и Мэдисон, были категорически против правил супербольшинства в Конгрессе. Первый Конгресс Америки, созданный в соответствии со Статьями Конфедерации, работал по таким правилам и оказался совершенно недееспособным. После его провала и Гамильтон, и Мэдисон приняли принцип правления большинства, который Мэдисон позже назвал " жизненно важным принципом республиканского правительства". В книге "Федералист" Мэдисон однозначно отверг использование правил сверхбольшинства в Конгрессе на том основании, что " фундаментальный принцип свободного правительства будет обращен вспять. Править будет уже не большинство, власть перейдет к меньшинству".
