самая великолепная гробница..... Если возможно, купите его библиотеку и бумаги, включая письма. Я заплачу его наследникам хорошую цену.41
Мадам Дени получила 135 000 ливров за библиотеку, которая была перевезена в Эрмитаж в Санкт-Петербурге.
В июле 1791 года по приказу Учредительного собрания Революции останки Вольтера были извлечены из аббатства Скельер, доставлены в Париж, пронесены по городу в триумфальной процессии и помещены в церковь Сте-Женевьев (вскоре она будет переименована в Пантеон). В том же году набережная Театен была официально переименована в набережную Вольтера. В мае 1814 года, во время Реставрации Бурбонов, группа благочестивых упырей тайно вынесла кости Вольтера и Руссо из Пантеона, положила их в мешок и закопала на свалке на окраине Парижа. От них не осталось и следа.
3. Влияние Вольтера
Он начался с антиклерикальных моментов в Эдипе (1718); сегодня он действует почти экуменически. Мы видели, как она двигала государями: Фридрих II, Екатерина II, Иосиф II, Густав III, и в меньшей степени Карл III Испанский через Аранду, и Иосиф II Португальский через Помбала. В интеллектуальном мире последних двухсот лет ее влияние сравнялось только с влиянием Руссо и Дарвина.
Если моральное влияние Руссо было направлено на нежность, сентиментальность, восстановление семейной жизни и супружеской верности, то моральное влияние Вольтера было направлено на гуманность и справедливость, на очищение французского законодательства и обычаев от злоупотреблений и варварской жестокости; он, как никто другой, дал толчок гуманитарному движению, которое стало одним из заслуг девятнадцатого века. Чтобы ощутить влияние Вольтера на литературу, достаточно вспомнить Виланда, Келлгрена, Гете, Байрона, Шелли, Гейне, Готье, Ренана, Анатоля Франса. Без Вольтера Гиббон был бы невозможен; и историки признают его руководство и вдохновение в том, чтобы уделять меньше внимания преступлениям людей и правительств и больше - развитию знаний, морали, нравов, литературы и искусства.
Вольтер способствовал возникновению Французской революции, ослабив уважение интеллектуальных слоев к церкви и веру аристократии в свои феодальные права. Но после 1789 года политическое влияние Вольтера было подавлено влиянием Руссо. Вольтер казался слишком консервативным, слишком презрительным к массам, слишком сеньором; Робеспьер отверг его, и в течение двух лет "Общественный договор" был библией революции. Бонапарт ощущал эти два влияния в обычной последовательности: "До шестнадцати лет, - вспоминал он, - я бы сражался за Руссо против друзей Вольтера; сегодня все наоборот. ... Чем больше я читаю Вольтера, тем больше я его люблю. Это человек всегда разумный, никогда не шарлатан, никогда не фанатик".42 После реставрации Бурбонов труды Вольтера стали инструментом буржуазной мысли, направленной против возрожденного дворянства и духовенства. С 1817 по 1829 год вышло двенадцать изданий собрания сочинений Вольтера; за эти двенадцать лет было продано более трех миллионов томов Вольтера.43 Коммунистический крестовый поход под руководством Маркса и Энгельса вновь передал лидерство Руссо. В целом революционные движения после 1848 года в политике следовали Руссо, а не Вольтеру, в религии - Вольтеру, а не Руссо.
Наиболее глубокое и продолжительное влияние Вольтер оказал на религиозную веру. Благодаря ему и его соратникам Франция миновала Реформацию и напрямую перешла от Ренессанса к Просвещению. Возможно, это одна из причин, почему перемены были такими бурными: в протестантизме не было паузы. Некоторые энтузиасты считали, что Просвещение в целом было более глубокой реформацией, чем та, которую совершили Лютер и Кальвин, поскольку оно бросало вызов не только излишествам сакральности и суевериям, но и самим основам христианства, даже всем сверхъестественным вероучениям. Вольтер собрал в один голос все разновидности антикатолической мысли; он придал им дополнительную силу благодаря ясности, повторению и остроумию, и на какое-то время показалось, что он разрушил храм, в котором был воспитан. Интеллектуальные слои всего христианства были приведены философами к вежливому деизму или тайному атеизму. В Германии молодежь поколения Гете подверглась глубокому влиянию. Гете считал, что "Вольтер всегда будет считаться величайшим человеком в литературе нового времени, а возможно, и всех времен".44 В Англии блестящее меньшинство - Годвин, Пейн, Мэри Уолстонкрафт, Бентам, Байрон, Шелли - почувствовало влияние Вольтера, но в целом английский деизм предвосхитил его и притупил его суть; кроме того, английские джентльмены считали, что ни один культурный ум не станет нападать на религию, которая дает такое успокаивающее утешение слабым классам и слабому полу. В Америке отцы-основатели почти все были учениками Вольтера. Там и в Англии влияние Дарвина и современной биологии наложилось на влияние Вольтера в ослаблении религиозной веры; а в наше время христианская теология больше всего страдает от беспримерного варварства наших войн и победоносной дерзости наук, которые вторгаются в те самые небеса, где когда-то жили божества и святые.
Вольтеру, как никому другому, мы обязаны религиозной терпимостью, которая сегодня шатко преобладает в Европе и Северной Америке. Жители Парижа считали его не автором эпохальных книг, а защитником Каласа и Сирвена. После него ни один трибунал в Европе не осмелился бы сломать человека на колесе по таким обвинениям и уликам, по каким осудили Жана Каласа. Книги, подобные "Эмилю", по-прежнему запрещались и сжигались, но их пепел способствовал распространению их идей. Религиозная цензура ослабевала, пока молчаливо не признала свое поражение. Если, как кажется, нашим детям придется снова и снова бороться за свободу разума, пусть они ищут вдохновения и поддержки в девяноста девяти томах Вольтера. Они не найдут там ни одной скучной страницы.
II. ЭПИЛОГ РУССО: 1767-78 ГГ.
1 . Призрачный дух
Прибыв во Францию 22 мая 1767 года после своего несчастливого пребывания в Англии, Руссо, находясь почти на грани рассудка, нашел некоторое утешение в том, как его приветствовали города, через которые он и Тереза проезжали. Хотя он путешествовал под псевдонимом Жан-Жозеф Рену и юридически все еще находился под запретом, наложенным на него в 1762 году, его, тем не менее, признали и почтили; Амьен устроил ему триумфальный прием, а другие города прислали ему vin de ville.
Многие французы - все дворяне - предлагали ему дом. Сначала Мирабо-отец, который предоставил ему выбор из двадцати поместий; Руссо выбрал Флери-су-Меудон, недалеко от Парижа. Но маркиз приставал к нему с просьбами почитать книги маркиза; Руссо бежал и укрылся у Луи-Франсуа де Бурбона, принца де Конти, в Три-ле-Шато, близ Жизора (21 июня 1767 года). Принц предоставил в распоряжение Жан-Жака весь замок и даже прислал музыкантов, чтобы те играли для него тихую музыку; Руссо воспринял это как упрек в его здравомыслии. Он думал, что Шуазель и графиня де Буфлер (любовница принца) вместе с Вольтером, Дидро и Гриммом составили заговор против него; и действительно, Вольтер обвинил
