class="p">более вероятным, что воины занимались повседневными делами в своем
лагере. Это увеличило риск того, что его патруль будет обнаружен. Воины
использовали лес, чтобы опорожнять кишечник, ходить на охоту и даже
чтобы лечь со своими женщинами.
Как будто Фортуна с грязным характером прислушивалась к мыслям
Тулла и хихикала про себя. Не прошло и десяти ударов сердца, как
полдюжины воинов вышли из-за деревьев перед Туллом. С копьями, но без
щитов, было очевидно, что они искали что-нибудь для горшка. Их легкое
подшучивание резко оборвалось, когда они замерли, потрясение отразилось
на их лицах.
— Всем легионеры, щиты готовь! Первые три ряда, двигайтесь слева от
меня. Четвертый, пятый и шестой ряды справа от меня. Остальные по
очереди выстраиваются позади них. СДЕЛАЙТЕ ЭТО СЕЙЧАС! — Тулл
сделал несколько шагов в сторону врага. — Готовы умереть, ублюдки? —
проревел он по-германски. Разведчики хавков начали выкрикивать
оскорбления на своем языке.
Испуганные воины, узипеты, судя по выкройке их штанов, повернулись, чтобы бежать. Только у одного хватило присутствия духа
метнуть копье в Тулла. Это был хороший бросок, пробивший середину его
щита и выступивший на пару пальцев с другой стороны. С проклятием Тулл
швырнул бесполезную вещь в воинов и приказал подать ему другой щит из
задних рядов. За это время воины сломались и побежали. Вдогонку им
полетели копья хавков.
— Теперь мы идем обратно к армии, — сказал воин с неприятным
запахом изо рта, мотнув головой в сторону, в которую они пришли. —
Слишком много воинов, чтобы мы могли сражаться.
— Думаешь, они будут преследовать нас? — спросил Тулл, представляя себе повторение ужасов, которые он пережил со своими
солдатами во время засады Арминия.
80
Еще одно пожимание плечами. — Может быть, а может и нет. Мы идем
сейчас, больше шансов уйти.
За явным безразличием воина скрывался страх, Тулл был в этом
уверен. Вспомнив ужас на лицах охотников, он сказал — У них нет часовых.
Всем этим воинам известно, что мы можем быть авангардом всей гребаной
армии Германика. — Приказав своим людям следовать за ним, он прокрался
к форту.
Хавки повиновались, но без особого энтузиазма
Вскоре Тулл подошел к лесной опушке. Сцена, которая его встретила, могла быть написана сияющей, доброй Фортуной. Воины, наткнувшиеся на
патруль, обратились в бегство. В нескольких сотнях шагов стоял форт, сильный и крепкий – Тулл мог видеть даже часовых, расхаживающих по
крепостным валам. Вокруг него были построены земляные валы, но они были
незавершенными и разного качества.
Ближе к деревьям во все стороны, насколько хватало глаз, тянулось
хаотичное расположение палаток. Следы дыма поднимались от десятков
пожаров. Воины бездельничали небольшими группами, точили лезвия копий, готовили или разговаривали со своими друзьями. Многие их товарищи
смотрели борцовские или тренировочные поединки. Пасущиеся лошади
заполняли лужайки; было также несколько овец.
Часовых нигде не было видно. Контраст с римским лагерем рядом с
вражеской позицией был разительным. «Не хватало только женщин и детей»,
— смущенно подумал Тулл. Спустя два удара сердца он заметил несколько
женщин, стирающих одежду в деревянных ведрах. У их ног ползала парочка
малышей.
Он снова взглянул на охотников, которые все еще бежали и кричали.
Начали поворачиваться головы, но никто так и не понял, что видели воины.
Тулл почувствовал прекрасную возможность. Рискованную, это верно, но он
был готов ею воспользоваться. Германцы были такими же храбрыми, как и
любые враги, с которыми он сталкивался, но они также могли быть такими
же непостоянными, как домашний скот, попавший во внезапную грозу. Он
бросился обратно к своему патрулю.
— Потиций! – взревел Тулл. — Пошли двух человек за кавалерией.
Когда они прибудут, они должны атаковать слева и справа от наших
позиций. Скажи им, чтобы прислушивались к трубам, возвещающим об
отзыве.
— Собрать кавалерию. Атаковать слева и справа. Слушать трубы. Да, господин, — ответил Потиций. — Что мы собираемся делать?
— Атаковать! — закричал Тулл. — Основная масса германцев, и те
придурки, которые нас видели, не могут
