2337d547953f41468185489517784d49 - Автор Неизвестен

строю не будет и быть не может… Земельная политика должна

иметь целью создание многочисленного крепкого крестьянского и мелкого землевладения за счёт землевладения крупного»2.

Этот тезис был развит адмиралом в выступлении перед зем-скими деятелями в Омске 4 апреля 1919 г.: «Мелкое крестьян-ское земельное хозяйство есть основа экономического благополу-чия страны (выделено мною. — В. Х.)… Правительство… будет

всемерно поддерживать его за счёт крупного землевладения…

Крестьянство, составляющее 85% населения государства, имеет право на преимущественные о нём заботы правительства»3.

В самой Сибири искони не было помещиков. Но поскольку

колчаковское правительство претендовало на роль всероссийского, оно должно было учитывать положение по всей стране, а не только в Сибири. Бежавшие от большевиков из Европейской России помещики неоднократно обращались в колчаковское Министерство земледелия с просьбами восстановить

принадлежавшие им до революции земли в полном объёме.

Да и само сибирское крестьянство по составу и настроениям было неоднородным. Крестьяне-старожилы — коренные

1 Свободный край. 1919. 12 января.

2 Цит. по: Отечественные ведомости (Екатеринбург). 1919. 28 февр.; Гинс Г.К. Указ. соч. С. 304.

3 Сибирская речь. 1919. 10 апреля.

122

Глава 5. Вопросы управления и социальная политика

жители Сибири, никогда не знавшие крепостного права, —

были довольно зажиточны и консервативны. Напротив, многочисленные переселенцы из Европейской России, наводнив-шие Сибирь после столыпинской реформы, в основном были

бедны, многие из них поддерживали советскую власть и были

не прочь поживиться за счёт коренных жителей. В то время на

подвластной Колчаку территории проживало около 20 млн. человек, из них 10 — в Сибири. 3 млн. переселенцев-«новосёлов»

составляли в этой массе значительный удельный вес. С другой

стороны, в Гражданскую войну на этой территории очутилось

более полумиллиона беженцев от советской власти, представлявших надёжную опору белых.

В целом, как особенности колчаковского режима по сравнению с деникинским, можно отметить, с одной стороны, всё же

несколько более широкую социальную опору — за счёт наиболее зажиточной части крестьянства, которому на востоке страны не грозил возврат помещиков. Влияние большевиков в этом

промышленно отсталом регионе было слабым, и даже рабочие

промышленного Урала, составлявшие до революции высоко-оплачиваемую «рабочую аристократию» (благодаря работе на

предприятиях оборонного значения) и при этом сохранявшие

тесную связь с деревней, как мы уже видели, выступали против них. О неоднозначности взаимоотношений между народом и белой властью, помимо отмеченной позиции большинства уральских рабочих, свидетельствуют и многочисленные

приветствия Верховному правителю, приходившие от волостных крестьянских сходов. Чаще всего они исходили именно от

крестьян-«старожилов». А, например, крестьяне Красноуфим-ского и Златоустовского уездов Урала, озлобленные большевистской продразвёрсткой, массами вступали добровольцами

в армию Колчака. Позиции среднего крестьянства оставались

колеблющимися. Справедливости ради отметим, что в условиях перебоев с транспортом провиант не всегда доходил до армии, и это нередко вынуждало военное командование, особенно в прифронтовой полосе, прибегать к реквизициям, вызывавшим раздражение крестьян.

123

В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России

Особое внимание колчаковское правительство уделяло ка-зачеству, которое, наряду с буржуазией и офицерством, составляло одну из главных и наиболее надёжных социальных опор

белых — помимо либеральной и патриотической интеллигенции, малочисленного дворянства, слабого духовенства и коле-блющейся массы зажиточных крестьян. В специальной «Гра-моте Российского правительства казачьим войскам» от 1 мая

1919 г. А.В. Колчак гарантировал нерушимость «всех правовых особенностей земельного быта казаков, образа их служения, уклада жизни, управления военного и гражданского, сла-гавшегося веками»1.

Одной из причин слабой поддержки режима Колчака со

стороны крестьян, их относительной инертности являлось то

обстоятельство, что советская власть до прихода белых про-держалась в Сибири сравнительно недолго и не успела, с одной

стороны, закрепиться в крае, с другой — показать себя в полной мере. Её свержение ускорил внешний фактор — восстание

чехословацкого корпуса. Как отмечал в мемуарах один из министров Колчака: «Коренное население Сибири относилось к

земельному вопросу равнодушно, и аграрная демагогия не говорила ему ничего. Но зато сибирское крестьянство не испы-тало и какого-либо гнёта нового режима… Продовольственные

отряды ещё не проникли в Сибирь, т. к. состояние транспорта не позволяло вывезти из неё и те запасы, которые были за-готовлены ещё раньше… Больше ощущали социалистическую

систему нового режима окрестные деревни крупных городов»2.

То есть, с одной стороны, сравнительно зажиточное население Сибири, с практическим отсутствием в ней кадрового промышленного пролетариата, было маловосприимчиво к большевистской агитации (за исключением сравнительно бедных

столыпинских переселенцев-«новосёлов»), — но с другой стороны, не успело почувствовать на себе все негативные стороны

советского режима. В большей степени их успели ощутить го-1 Свободный край. 1919. 5 мая.

2 Гинс Г.К. Указ. соч. С. 27.

124

Глава 5. Вопросы управления и социальная политика

рожане, но сибирские города того времени были относительно малочисленны и не определяли общей картины. В деревне

же преобладали анархические настроения. Как констатировал

тот же автор, «Сибирь в своей основной массе большевизмом

не заразилась. Он протянулся красною ленточкою вдоль линии железной дороги, не проникнув вглубь. Но зато Сибирь не

успела проникнуться и достаточным сознанием непригодно-сти для неё большевистского строя»1.

Во многом именно этим (хотя и не только) объясняется су-щественное недовольство значительной части населения своим экономическим положением, связанным с войной, несмотря на гораздо худшую экономическую (и прежде всего

продовольственную) ситуацию в Советской России. Управляющий Иркутской губернией П.Д. Яковлев докладывал товари-щу министра внутренних дел в марте 1919 г.: «Деревню возмущают налоги и отсутствие товаров. При самодержавии у них

были товары, а при большевиках не собирали налогов»