успех, ... аплодировали без всяких границ".119
Принц де Конти обратился к Бомарше с просьбой написать продолжение пьесы, в котором Фигаро был бы более развитым персонажем. Автор был поглощен своей ролью спасителя Америки, но когда это было сделано, он вернулся на сцену и создал комедию, которая стала более драматичной историей, чем даже "Тартюф" Мольера. В "Женитьбе Фигаро" граф Альмавива и Розина из "Севильского цирюльника" прожили несколько лет в браке; он уже устал от чар, которые манили его столькими сложностями; его нынешнее предприятие - соблазнить Сюзанну, служанку его графини, и влюбленную в Фигаро, который стал главным камердинером графа и мажордомом в замке. Шеробин, тринадцатилетний паж, дает изящное аккомпанемент центральной теме своей телячьей любовью к графине, которая вдвое старше его. Фигаро стал философом; Бомарше описывает его как "разум, приправленный весельем и задором" - разум, приправленный весельем и задором.120-Это почти определение галльского чувства и эпохи Просвещения.
"Я рожден, чтобы быть придворным", - говорит он Сюзанне, а когда она предполагает, что это "трудное искусство", отвечает: "Вовсе нет. Принимать, брать, просить - вот секрет, заключенный в трех словах".121 А в солилокве, который Россини заставил звучать во всем мире, он обращается к знати Испании (и Франции) с почти революционным презрением: "Чем вы заслужили такую удачу? Вы дали себе труд родиться, и больше ничего; для остального вы достаточно заурядны! В то время как мне, затерянному в общей толпе, пришлось применить больше наук и расчетов, чтобы прокормиться, чем ушло на управление всей Испанией за последние сто лет".122 Он смеется над солдатами, которые "убивают и сами погибают ради совершенно неизвестных им интересов. Что касается меня, то я хочу знать, почему я в ярости".123 Даже человеческая раса получает свое возмездие: "Пить, не испытывая жажды, и заниматься любовью в любое время года - только это отличает нас от других животных".124 Были и различные выпады против продажи государственных должностей, произвола министров, судебных ошибок, состояния тюрем, цензуры и преследования мысли. "При условии, что в своих сочинениях я не упоминаю ни власти, ни государственной религии, ни политики, ни морали, ни чиновников, ни финансов, ни оперы, ни... любого значимого лица, я могу печатать все, что мне заблагорассудится, при условии проверки двумя или тремя цензорами".125 Отрывок, который актеры удалили, возможно, как слишком близкий к их собственным воссозданиям, обвинял мужской пол в том, что он несет ответственность за проституцию: мужчины своими требованиями создают предложение, а своими законами наказывают женщин, которые удовлетворяют спрос.126 Сам сюжет не просто показывал, что слуга умнее своего хозяина - это было слишком традиционно, чтобы оскорбить его, - но и раскрывал благородного графа как явного прелюбодея.
Женитьба Фигаро" была принята Комедией Франсез в 1781 году, но поставить ее удалось только в 1784-м. Когда пьеса была прочитана Людовику XVI, он с терпимым юмором отнесся к сатире, но, услышав солилоквиты, в которых высмеиваются дворянство и цензура, почувствовал, что не может допустить публичного надругательства над этими основными институтами. "Это отвратительно, - воскликнул он, - это никогда не должно быть сыграно. Разрешить ее показ было бы равносильно разрушению Бастилии. Этот человек смеется над всем, что должно быть уважаемо в правительстве".127 Он запретил постановку пьесы.
Бомарше читал фрагменты пьесы в частных домах. Любопытство было возбуждено. Некоторые придворные договорились о том, чтобы пьеса была представлена при дворе, но в последнюю минуту и это было запрещено. Наконец король уступил протестам и просьбам и согласился разрешить публичные представления после тщательной очистки текста цензорами. Премьера (27 апреля 1784 года) стала историческим событием. Весь Париж, казалось, стремился попасть на первый вечер. Дворяне дрались с простолюдинами за вход; железные ворота были выломаны, двери разбиты, три человека были задушены. Бомарше был там, счастливый в этой драке. Успех был настолько велик, что пьеса шла шестьдесят раз подряд, почти всегда при полном аншлаге. Сборы были беспрецедентными. Бомарше отдал всю свою долю - 41 999 ливров - на благотворительность.128
История считала "Женитьбу Фигаро" предвестником революции; Наполеон назвал ее "Революцией, которая уже в действии".129 Некоторые из ее строк вошли в брожение того времени. В предисловии, позже приложенном к опубликованной пьесе, Бомарше отрицал какие-либо революционные намерения и цитировал из своих сочинений отрывки в защиту монархии и аристократии. Он требовал не разрушения существующих институтов, а устранения связанных с ними злоупотреблений; равного правосудия для всех классов, большей свободы мысли и печати, защиты личности от lettres de cachet и других излишеств монархической власти. Как и его кумир, Вольтер, он отвергал революцию как приглашение к хаосу и толпе.
Во время всех охвативших его разнообразных потрясений он продолжал изучать труды Вольтера. Он осознал сходство, хотя, возможно, и не расстояние между собой и патриархом: то же сочетание лихорадочной интеллектуальной деятельности с хитроумным финансовым мастерством, то же презрение к угрызениям совести и моральной деликатности, то же мужество в борьбе с несправедливостью и невзгодами. Он решил сохранить и распространить произведения Вольтера в виде полного собрания сочинений. Он знал, что это невозможно сделать во Франции, где многие труды Вольтера были запрещены. Он отправился к Морепасу и рассказал ему, что Екатерина II предложила выпустить французское издание в Петербурге; он возразил, что это было бы позором для Франции; министр понял, в чем дело, и пообещал разрешить распространение полного издания. Парижский книготорговец Шарль-Жозеф Панкук приобрел права на неопубликованные рукописи Вольтера; Бомарше купил их за 160 000 франков. Он собрал все опубликованные работы Вольтера, которые смог найти. Он импортировал шрифт Баскервилей из Англии и приобрел бумажные фабрики в Вогезах. Он привлек Кондорсе в качестве редактора и биографа. Он арендовал старый форт в Келе, на другом берегу Рейна от Страсбурга, установил прессы и, несмотря на тысячу трудностей, выпустил два издания, одно в семидесяти томах octavo, другое в девяносто двух томах duodecimo (1783-90). Это было самое крупное издательское предприятие в Европе, не считая "Энциклопедии". Рассчитывая на быстрый сбыт, Бомарше напечатал пятнадцать тысяч комплектов; он продал только две тысячи, отчасти из-за кампаний против этого предприятия со стороны Парламента и духовенства,130 отчасти из-за политических потрясений 1788-90 годов, а отчасти из-за нестабильности личного состояния, которое удерживало людей от покупки столь дорогого набора. Бомарше утверждал, что потерял на этой затее миллион ливров. Однако он выпустил также издание Руссо.
Революция, которую он помог подготовить, обернулась для него несчастьем. В 1789 году он построил для себя и своей третьей жены дорогой особняк напротив Бастилии; он наполнил его прекрасной мебелью и предметами искусства и
