от людей, к которым он привязался, может нанести ему психологическую травму - любые подобные негативные психологические последствия можно легко предотвратить в период технологической зрелости. Скорее, дело в том, что можно утверждать, что ребенку будет причинен вред даже при отсутствии травмы - фактически даже если мы предположим, что роботы настолько похожи на человеческих родителей ребенка, что подмена для него незаметна.
Основания для такой позиции были бы схожи с основаниями для того, чтобы считать, что провести остаток жизни в машине опыта Нозика было бы нежелательно или, по крайней мере, неоптимально (к этому мы еще вернемся). Этот мысленный эксперимент был предпринят, чтобы показать, что наше благополучие имеет объективный компонент - то, насколько хорошо складывается наша жизнь, определяется не только нашими ментальными состояниями, тем, что мы думаем и чувствуем, но и нашим отношением к внешней реальности. С этой точки зрения, важно, верны ли наши убеждения и успешны ли наши проекты, независимо от того, узнаем ли мы об этом когда-нибудь. Точно так же может быть важно, действительно ли мы остаемся в контакте с кем-то, к кому мы привязались. Взаимодействие с симулякром этого человека, ceteris paribus, будет менее приятным, даже если мы никогда не заметим разницы. Например, у человека может быть интуиция, что мужу плохо, когда ему изменяют, даже если он никогда не узнает об измене и даже если его жена не изменит своего поведения по отношению к нему. И - если придерживаться этой точки зрения - можно также подумать, что для ребенка может быть плохо, если однажды ночью, пока он спит, его родителей подменили на неотличимых друг от друга роботов-самозванцев.
До сих пор мы рассматривали возможность того, что воспитание может обеспечить цель, будучи деятельностью, в результате которой родители могут принести пользу своему ребенку. Мы также должны рассмотреть возможность того, что родительское воспитание может обеспечить цель, будучи деятельностью, в результате которой родители могут принести пользу самим себе.
Исторически сложилось так, что дети служат своего рода средством инвестирования. Вы заботитесь о них, пока они маленькие, и надеетесь, что они будут заботиться о вас, когда вы состаритесь. Эта функция была в значительной степени вытеснена государством всеобщего благосостояния и пенсионными сберегательными счетами с налоговыми льготами. В любом случае, если в период технологической зрелости наступит всеобщее изобилие и никто не будет зарабатывать на жизнь трудом, необходимость в подобных накоплениях будет гораздо меньше. Кроме того, люди не будут дряхлеть с возрастом.
Есть и другой тип "инвестиционной функции", которую может выполнять родительское воспитание, но он приносит прибыль иного рода. Родители могут вкладывать время и энергию в своих детей в надежде на то, что впоследствии у них будет кто-то, с кем их связывают особые отношения - взаимопонимание, доверие, не манипулятивная любовь, благодарность и чувство глубокой близости. Семейные узы - одни из самых близких и бескорыстных, на которые способно большинство из нас, людей. Однако и эта инвестиционная функция может быть подорвана с наступлением технологической зрелости, поскольку существует более легкий путь к достижению эквивалентного результата. А именно, мы могли бы создавать искусственные личности (полностью артикулированные сознательные человекоподобные существа с моральным статусом), которые находятся с нами в одинаковых отношениях: понимают нас, доверяют нам и похожи на нас так, как это делают наши дети. Это было бы гораздо быстрее и дешевле, чем воспитание человеческого ребенка традиционным способом. Более того, искусственные люди могли бы быть спроектированы таким образом, чтобы обладать большей способностью к любви, благодарности и тесной связи, чем это обычно свойственно нашему падшему виду.
Естественные дети, естественные друзья, естественные любовники: как они могут конкурировать с гораздо более совершенными искусственными альтернативами? Или с искусственными альтернативами, которые несовершенны именно в том смысле, в каком нужно?
По объективным функциональным характеристикам - красоте, обаянию, добродетели, юмору, верности, привязанности и т. д. - естественные люди будут превзойдены. Искусственные люди выиграют любое честное соревнование и сравнение. Они будут лучше.
Но это зависит от вкусов. Возможно, искусственный - это не ваш конек. Или же, возможно, вам не важно, естественный человек или искусственный, но важно, есть ли у вас совместная история, взаимодействовал ли этот человек с вами раньше определенным образом и брали ли вы на себя обязательства по отношению друг к другу. Если это так, то могут существовать физические лица, которые для вас незаменимы. Тогда не имеет значения, насколько технологически продвинутыми станут искусственные заменители, потому что ни один из них не сможет соответствовать вашим критериям. А если основанием для вашего предпочтения какого-то конкретного существующего человека являются общая история и взаимные обязательства, то ни один естественный заменитель также не сможет им соответствовать. Каким бы превосходным в других отношениях ни был заменитель, ему будет недоставать одного ключевого момента: он не будет тем самым Единственным.
В последующих лекциях мы еще вернемся к вопросу о межличностных связях и вообще к возможности того, что человек может отдавать базовое предпочтение человеческим или иным несовершенным, хлопотным и неудобным вещам.
На данный момент мы можем подвести итог нашему обсуждению воспитания детей как возможной целенаправленной деятельности в период технологической зрелости, заключив, что: (а) большая часть, возможно, подавляющее большинство, конкретных действий, связанных с воспитанием детей, может быть охарактеризована как "работа по дому", которую было бы очень заманчиво автоматизировать; (б) хотя качественное время, которое мы проводим с ребенком, кажется более ценным по своей сути, чем выполнение работы по дому, существует потенциальное препятствие, а именно наша вера в то, что мы приносим пользу ребенку, проводя с ним время: "Качественное время" может показаться не таким целенаправленным, если мы будем думать, что ничего не делаем для ребенка или даже слегка вредим ему; (c) по объективным функциональным показателям робо-родители могут превосходить человеческих родителей, так что по этим стандартам для ребенка будет лучше, если человеческие родители уйдут с дороги; (d) однако после того, как ребенок привязался к человеческому родителю, даже объективно лучший робо-родитель может быть не во всех отношениях так же хорош для ребенка, как его человеческий родитель, и, согласно некоторым теориям благополучия, это может быть верно, даже если ребенок не сможет обнаружить, что произошла подмена; (e) в итоге многие из способов, с помощью которых воспитание детей в настоящее время предоставляет возможности для целенаправленной деятельности, будут устранены в период технологической зрелости, хотя, возможно, останутся некоторые возможности, связанные с тем, как у нас возникают связи и желания, направленные на конкретных существующих людей или на общую категорию естественного; и, наконец,
