class="p">Но, с другой стороны, если и когда наши усилия по повышению эффективности достижения целей увенчаются успехом, мы, предположительно, войдем в состояние, когда либо нам будет смертельно скучно, либо мы станем пассивными получателями наркотического удовлетворения.
Ни одна из альтернатив не кажется привлекательной.
Итак, похоже, что у нас есть причины работать над достижением состояния Х и что будет очень плохо, если мы достигнем Х. Другими словами, вывод напрашивается сам собой: мы должны направить огромные ресурсы на достижение чего-то и в то же время отчаянно надеяться на то, что у нас ничего не получится. Это не совсем логическое противоречие, но, конечно, странное положение.
Защита с пятью кольцами
К счастью, есть несколько вещей, которые можно сказать в ответ: различные элементы, на которые мы можем указать, которые могут присутствовать в жизни, прожитой на уровне технологической зрелости, и которые могут сделать такую жизнь очень хорошей. И хотя ни один из этих ответов сам по себе не может быть полностью удовлетворительным, в совокупности они, как мне кажется, имеют признаки адекватного ответа на проблему избыточности и связанный с ней парадокс прогресса.
Мы можем думать о них как о ярусах многослойной защитной структуры, способной выдержать или, по крайней мере, впитать и значительно смягчить силу любого натиска бесцельности, с которым мы можем столкнуться в потенциально постинструментальном состоянии. Что бы ни осталось от проблемы после принятия во внимание этих средств защиты, она кажется вполне терпимой - не только соответствующей жизни, но и чрезвычайно благоразумно желанной.
Вот краткое описание пяти защитных линий:
Гедонистическая валентность
Текстура опыта
Аутотелическая активность
Искусственное назначение
Социокультурная запутанность
Мы можем представить их как концентрические периметры: от удовольствия (внутренний донжон) до социальной запутанности (внешние валы).
Давайте совершим небольшую экскурсию, чтобы осмотреть эти укрепления.
Гедонистическая валентность
Здесь я хочу сказать, что название варианта, предполагающего искусственное вызывание довольства, как варианта, в котором мы становимся "просто шарами удовольствия", не совсем справедливо по отношению к тому, что нам предлагают. Возможно, жизнь в виде шара удовольствий - это не все, к чему мы стремимся, и не самое лучшее, чего мы могли бы надеяться достичь, но в ней не должно быть ничего "простого". Мы могли бы сказать об этом подробнее позже, но все же сделаем несколько предварительных замечаний:
(a) Распространенная ошибка при оценке возможного будущего - сосредоточиться на том, насколько хорошо это будущее для нас сейчас, в том смысле, насколько интересно нам созерцать данное будущее или насколько оно подходит в качестве декорации для занимательных историй и моральных сказок, которые мы хотим рассказывать друг другу. Но перед нами стоит совсем другой вопрос: не то, насколько интересно будущее для созерцания, а то, насколько хорошо в нем жить.
Мы должны помнить, что "интересные времена" часто бывают ужасными для тех, кому приходится их переживать. Напротив, спокойное и упорядоченное будущее может быть прекрасным местом для жизни. И даже если его обитатели будут несколько зачумленными, даже если оно не станет самым вдохновляющим фоном для грандиозных драматических повествований, оно может обеспечить состояние постоянной удовлетворенности и приятных ощущений, которое является весьма желанным.
(b) Общеизвестно, что бездумное стремление к удовольствиям часто бывает контрпродуктивным. "Поиск счастья - один из главных источников несчастья". Мы думаем о наркомане, отчаянно ищущем свою очередную дозу, и не думаем, что это хорошая жизнь. На самом деле это, скорее всего, жизнь, полная страданий, сменяющихся краткими моментами облегчения, вызванными наркотиками. Наверное, никто из присутствующих в этой комнате не захотел бы поменять свою жизнь на жизнь наркомана.
Поэтому традиционная мудрость рекомендует использовать более скрытый подход в поисках счастья. "Счастье - это бабочка, которая, когда ее преследуют, кажется, всегда находится за пределы и вашей хватки; но если вы спокойно сядете, она может прилететь к вам".
Однако эта мудрость сбила бы нас с пути, если бы мы применили ее к сценарию, в котором основополагающая предпосылка о том, что погоня за удовольствием не имеет смысла, не работает: например, в условиях, когда существует технология, позволяющая действительно вызывать удовольствие путем прямого нацеливания на него, причем делать это надежно и надолго. У кого-то может возникнуть интуиция, что "мир, в котором для получения удовольствия используется инженерия разума, через некоторое время покажется черствым и неудовлетворительным". Но эта интуиция попросту ложна.
(c) Предположим, что мы узнали о качестве и количестве суперудовольствия, которое может стать нашим при достижении технологической зрелости. В настоящее время мы высказываем свое мнение по этому вопросу, не будучи непосредственно знакомы с оцениваемой вещью. Однако если бы мы получили непосредственный опыт, то вполне вероятно, что быстрее всего пришли бы к мнению, что испытывать и продолжать испытывать это удовольствие крайне желательно. И не очевидно, что в этом случае процесс более близкого знакомства с психическим состоянием, желательность которого мы пытаемся установить, обязательно повлечет за собой ухудшение нашей способности хорошо судить.
(d) Также:
"Можно сказать, что я счастлив, что мне хорошо. Что я испытываю непревзойденное блаженство и восторг. Да, но это слова для описания человеческого опыта - стрелы, выпущенные в луну".
"Ощущения настолько приятные, что, если бы их можно было выразить в слезах благодарности, они бы переполнили реки".
Текстура опыта
К представлению о безудержном гедонизме можно добавить образ наркомана, разлегшегося на грязном матрасе и испытывающего наслаждение от некоего супердопинга - похожего на нынешние наркотики, но более продолжительного, эйфоричного, не вызывающего привыкания и не имеющего побочных эффектов.
Но нет никаких причин, почему жители постинструментального общества должны испытывать только удовольствие. Почему бы опыту утопистов, заряженному положительной гедонистической валентностью, не обладать богатым, разнообразным и эстетически привлекательным содержанием - гораздо более богатым, чем сравнительно безвкусный опыт, который время от времени впечатляет нас в современную эпоху?
Таким образом, среда обитания утопийцев может быть одной из самых прекрасных. Ценители искусства и архитектуры или природных ландшафтов могли наслаждаться самыми прекрасными видами; любители музыки могли услаждать свой слух пленительными звуками и мелодиями; гурманы могли прокладывать свой путь через Ксанадус кулинарных чудес. И так далее. Каждый день может быть организован с художественной изобретательностью и стать маленьким шедевром сам по себе, в то же время дополняя постоянно растущую большую структуру, в которую все они идеально вписываются каждый своим уникальным способом: как тщательно вырезанные и согласованные камни, которые вместе составляют великий собор жизни.
Кроме того, утописты могли бы наслаждаться расширенными возможностями восприятия; и, что еще важнее, они могли бы быть наделены превосходными эстетическими чувствами, позволяющими им действительно воспринимать больше
