красоты и значимости, которыми наполнены их сенсорные потоки и их окружение.
Если бы мы были телепортированы в их мир, не получив этих обновлений нашей субъективности, мы бы не оценили его так, как они. Мы можем увидеть там красивые полевые цветы. Они бы приблизились к тому, чтобы увидеть рай в тех же цветах.
А еще есть мир абстрактной красоты. Утопийцы могут быть когнитивно усовершенствованы, чтобы, например, они могли обитать в бесплотных сферах математики, как существо, приспособленное к жизни разума.
Вспомните оленя, грациозно скачущего по сложной лесной местности. Затем подумайте о математике в аналогичной ситуации, пытающемся пересечь поле абстрактной алгебры - скованном и больном; неестественном; почти полностью слепом, способном видеть едва ли на два ярда вперед; медленном и неустойчивом; хмурящемся от сосредоточенности; сжимающем в руках каталку формального доказательства... Возможно, это единственный способ, которым мы можем это делать в настоящее время, а не тот, которым это действительно должно быть сделано.
Во всем этом есть место для совершенствования.
"Я тщетно подыскиваю слова, чтобы передать вам, во что все это выливается... Это как дождь из самых прекрасных чувств, где каждая капля имеет свой уникальный и неописуемый смысл - или, скорее, аромат или сущность, вызывающую целый мир... И каждый такой вызванный мир тоньше, глубже, ощутимее, чем вся реальность, с которой вы столкнулись. Одна капля может оправдать и исправить человеческую жизнь, а дождь все идет, и идут наводнения и моря".
Аутотелическая активность
Третья линия защиты: утописты не должны быть пассивными.
Даже если у утопистов не было бы инструментальных причин для того, чтобы что-то делать, из этого не следовало бы, что они ничего не будут делать.
Если в активном опыте есть особая внутренняя ценность, так что жизнь лучше, если она хотя бы иногда занимается чем-то, а не всегда остается пассивной: что ж, тогда мы можем выбрать делать что-то, заниматься различными автотелесными видами деятельности, чтобы реализовать эту внутреннюю ценность. Ничто нас не остановит.
А если у кого-то возникнет проблема недостаточного драйва в отсутствие стимулов со стороны инструментальных потребностей, он может обратиться к нейротехнологиям, чтобы поднять свой пыл и рвение до произвольной степени.
Таким образом, мы имеем дело не с состоянием, которое уместно представить в виде наркомана, погружающегося в приятный наркотический ступор на кишащем блохами матрасе; а скорее сверхчеловечески здоровый и сердечный жизнелюб, , который наслаждается и смакует каждый момент существования, занимаясь полезной деятельностью в феноменально эстетичной и интеллектуально приятной среде, и будучи наделенным повышенными способностями к оценке, пониманию, творчеству и радостному эмоциональному участию, что позволяет ему более полно использовать все, что может предложить его мир, в том числе и в сфере абстрактной истины и красоты. Все становится лучше!
У нас есть вопрос.
Студент: Разве вы не говорили в кейсах, что на этапе технологической зрелости нет смысла что-либо делать?
Бостром: Не совсем. Я мог бы сказать, что может показаться, что так и есть, но сейчас мы занимаемся более тщательным изучением этого вопроса.
На данный момент я делаю предположение, что даже если бы у нас не было инструментальных причин делать что-либо на этапе технологической зрелости - то есть не было бы причин заниматься какой-либо деятельностью для получения какого-либо результата (потому что тот же самый результат может быть более эффективно достигнут машинами), - это не означало бы, что мы ничего не делали бы.
Предположим, что жизнь в полном безделье на самом деле менее хороша, чем жизнь, в которой есть какая-то деятельность. (Если нет, то, возможно, утописты будут бездельничать, но это не будет проблемой). Итак, если утописты понимают, что их жизнь станет лучше, если они будут что-то делать, это даст им повод что-то делать. Это не будет инструментальная причина. Они будут заниматься деятельностью не для того, чтобы получить какой-то результат. Скорее, они будут заниматься деятельностью, потому что сама деятельность ценна или непосредственно добавляет ценность к их жизни. Деятельность автотелесна: она совершается ради самой себя.
Студент: Понятно. Но в таком случае нельзя ли сказать, что у утопистов есть инструментальные причины для того, чтобы что-то делать - а именно, чтобы добиться того, что их жизнь содержит какую-то деятельность, которая затем делает их жизнь лучше?
Бостром: Я полагаю, вы можете сказать так, если хотите. Но все же следует провести различие между вещами, которые мы делаем, чтобы достичь чего-то другого (чего-то, кроме самого делания), и вещами, которые мы делаем, потому что их выполнение само по себе ценно.
Если вы ходите к стоматологу, то, скорее всего, по инструментальным причинам, чтобы исправить или предотвратить проблемы с зубами, а не потому, что вам это нравится или вы считаете, что это ценный по своей сути способ провести время. Если бы вы могли получить тот же результат для здоровья полости рта, не посещая стоматолога, вы бы с радостью отказались от визита. Так что это пример деятельности, которая определенно не является аутотелической.
Я утверждаю, что найти четкие примеры автотелесной деятельности не так просто, как может показаться на первый взгляд. Обычно, если бы нас попросили проиллюстрировать эту концепцию, мы могли бы перечислить кучу видов деятельности, подобных тем, что представлены на раздаточном материале 9. Они могут показаться хорошими примерами автотелесной деятельности, которой мы занимаемся по неинструментальным причинам. Нам не нужно платить за это.
Но если мы рассмотрим эти виды деятельности более внимательно - в частности, покупки, занятия спортом, обучение и воспитание детей, - то обнаружим, что они на самом деле пронизаны инструментальными обоснованиями. Эти инструментальные обоснования исчезнут с наступлением технологической зрелости. Однако заниматься этими видами деятельности все равно будет возможно. У нас не будет инструментальных причин для этого; но мы можем делать это по неинструментальным причинам - то есть, если мы утверждаем, что эти виды деятельности действительно автотеличны.
Что будет потеряно при постинструментализме, так это не деятельность, а цель. Я собираюсь сказать больше о цели в утопии в ближайшее время, но сейчас я просто делаю вывод, что деятельность не обязательно должна отсутствовать. Тот факт, что утопические жизни могут содержать (богатую, разнообразную, сложную, искусную, погружающую) деятельность, является нашей третьей линией защиты против парадоксального обвинения в том, что жизнь в период технологической зрелости обязательно будет нежелательной.
Хороший вопрос, однако. Есть другие?
Другой студент: Значит, если человек делает что-то просто для удовольствия, то это автотелика, а если он делает это для того, чтобы достичь чего-то другого, то это инструментал?
Бостром: Почти, но не
