на высшую точку его императорской власти и престижа.
Как и Юнчжэну, Цзян Цзэминю и Ху Цзиньтао, возможно, будет суждено оказаться в одном ряду с двумя гигантами китайской компартии - Дэн Сяопином и Си Цзиньпином. Как и процветающая эпоха Канцяня, период Дэн Си может запомниться как время, когда Китай стал процветающим и вернул себе глобальную власть и позиции. А период Цзян-Ху, как и эпоха Юнчжэна, может показаться временем, когда китайское государство находилось в состоянии ожидания, пока не появится следующий колосс. Однако на самом деле все было не так. Реальность такова, что в течение двадцати лет, с 1992 по 2012 год, Китай переживал самый продуктивный период под властью Коммунистической партии Китая. Оба лидера преследовали две ключевые цели - содействие экономическому росту для ликвидации бедности и развития умеренно процветающего общества, а также подготовка Китая к тому, чтобы вести себя как крупная держава. Оба они обрезали свои политические зубы в 1950-1960-х годах и учились политике под руководством Дэн Сяопина. Оба были секретарями партии (Цзян - в Шанхае, Ху - в Тибете) во время бурного лета 1989 года, и каждый грамотно разрешил политическую ситуацию с точки зрения партии (в случае Ху Цзиньтао - с помощью силы). Они извлекли надлежащие уроки из инцидента на Тяньаньмэнь, сохранив наследие Дэнга, который держал в узде "левые" силы в партии и не допускал массовых кампаний и идеологической борьбы. Каждый из них сосредоточился на экономике, вкладывая огромные средства в основные элементы инфраструктуры - дороги, порты, скоростные железные дороги и авиацию, - а также в образование, научные исследования и разработки. Цзян был относительно неопытен в вопросах внешней политики и национальной безопасности, но в первые годы своего пребывания у власти после 1989 года опирался на твердую руку Дэн. Ху был более опытен в вопросах национальной безопасности и внешней политики, поскольку он был политическим комиссаром местных подразделений НОАК во время своего пребывания на посту секретаря партии Тибета (1988-92), заместителем председателя центральных военных комиссий партии и государства с 1998 по 2005 год и вице-президентом Китайской Народной Республики с марта 1998 года до того, как он стал президентом в марте 2003 года.
Помимо очевидных достижений периода Цзян Ху, о которых говорилось в предыдущих главах этой книги, их отличало умелое политическое решение стоящих перед ними задач. Реформы иногда приводили к неожиданным или непредвиденным проблемам, с которыми партия не сталкивалась ни в один из предыдущих периодов, например, реформа SOE или демонтаж системы социального обеспечения, и у двух лидеров, таким образом, не было прежних точек опоры, на которые можно было бы опереться. Они продвигались вперед по пути экономических реформ, прощупывая камни на дне реки, как и говорил Дэн. Когда возникали новые проблемы, например, необходимость привлечения новых финансовых средств для финансирования создаваемой инфраструктуры, партия экспериментировала с монетизацией земли, несмотря на очевидные политические риски. В политическом плане они не допускали никакой организованной оппозиции против партии (включая культурные или полурелигиозные движения вроде Фа Лун Гун), но оставались открытыми для тех, у кого могли быть новые политические идеи, способные послужить партии в незыблемых рамках ее абсолютного лидерства. Они проявляли политическую ловкость, кооптируя в партию новые элиты или группы, которые потенциально могли стать будущими проблемами для партии, например, студентов или интеллигенцию. Они обеспечили конституционную защиту деятельности негосударственного сектора, но сохранили контроль над ним через обязательное участие партии в таких компаниях. Они регулировали интеллектуальный мир, включая недавно открытый Интернет, но не подавляли интеллектуальные дискуссии по широкому кругу вопросов и не препятствовали ученым и исследователям контактировать с иностранцами и учиться за границей. Ограничения по возрасту и срокам, введенные Дэнгом, диффузия власти, обусловленная разделенными и дифференцированными обязанностями в высшем органе партии - Постоянном комитете Политбюро, и отсутствие харизмы - все это создавало ауру нормальности, которая убеждала внешний мир в том, что Китай становится вполне нормальным государством.
При Цзяне и Ху международный имидж Китая также тщательно формировался, чтобы создать образ неугрожающей и благожелательной державы, которая стремительно поднималась по международной лестнице. Оба лидера избегали прямых конфликтов с США, но усердно работали над созданием инструментов, чтобы лишить американцев возможности "сдерживать" Китай. Каждый из них упорно работал над формированием образа Китая как ответственной и конструктивной державы, которая никогда не стремится к гегемонии и не участвует в силовой политике. Оба использовали региональные кризисы, чтобы эффективно продемонстрировать, что они помогают региону, налаживая партнерские отношения и способствуя решению опасных проблем, таких как ядерное строительство в Северной Корее. Именно при них Китай стал активнее участвовать в многосторонних делах, от изменения климата до ядерной проблемы Ирана, демонстрируя достаточно независимости, чтобы показать себя крупной державой, но не слишком расстраивая американскую тележку с яблоками. Демонстрации несчастья были тщательно выверены для внутренней аудитории и прекращены до того, как они породили серьезные сомнения в реальных намерениях Китая. Партия обнаружила, что по мере роста могущества Китая на мировой арене она может черпать легитимность из защиты интересов Китая за рубежом после середины 1990-х годов, что Цзян Цзэминь отразил в своей речи в 2001 году по случаю восьмидесятой годовщины основания партии, заявив: "Мы полностью покончили с историей унизительной дипломатии в современном Китае и эффективно защитили государственный суверенитет, безопасность и национальное достоинство".
Иногда партия оступалась, и маска ненадолго сползала, как, например, когда Ху Цзиньтао первоначально принял лозунг "мирного подъема" Китая, что вызвало тревогу и беспокойство по поводу китайских намерений, особенно в регионе. Ху и партия поняли, что слово "подъем" может звучать так, будто китайцы готовятся бросить вызов международному порядку. Это было быстро исправлено путем замены фразы на "мирное развитие", что устранило угрозу. Один из видных китайских ученых позже заметил: "По сути, и мирный подъем, и мирное развитие несут одно и то же послание - растущая мощь Китая не будет представлять угрозы для внешнего мира, поэтому многочисленные вариации теории "китайской угрозы" должны быть отвергнуты". Международное сообщество в основном купилось на этот аргумент, как и на другие тщательно выстроенные матрицы для оправдания поведения Китая, включая так называемую теорию китайской угрозы, идею "восточного НАТО", "век унижений" (который вряд ли был уникальным для Китая на азиатском континенте) и концепцию, согласно которой Китай никогда не будет стремиться к гегемонии. Эти идеи были разработаны и спроецированы на весь мир легионом китайских ученых и экспертов по внешней политике, которые получили беспрецедентный доступ к Западу, и дали администрации Цзян Ху достаточно прикрытия для наращивания военной мощи и распространения своего влияния в регионе,
