еде и питью, любила роскошь, украшения и показуху, многие месяцы в году проводила в своих дворцах на побережье; тем не менее Юстиниан всегда оставался очарован ею и с философским терпением сносил ее вмешательства в свои планы. Он бесцеремонно наделил ее суверенитетом, теоретически равным своему, и не мог пожаловаться, если она пользовалась своей властью. Она принимала активное участие в дипломатии и церковной политике, ставила и снимала пап и патриархов, низлагала своих врагов. Иногда она отменяла приказы мужа, часто в интересах государства;11 Ее ум был почти соизмерим с ее властью. Прокопий обвиняет ее в жестокости по отношению к своим противникам, в заключении в темницу и нескольких убийствах; люди, серьезно обидевшие ее, могли исчезнуть без следа, как в политических нравах нашего века. Но она знала и милосердие. В течение двух лет она защищала, пряча в своих апартаментах, патриарха Антемия, сосланного Юстинианом за ересь. Возможно, она была слишком снисходительна к прелюбодеяниям жены Белисария, но чтобы сбалансировать это, она построила красивый "Монастырь покаяния" для исправившихся проституток. Некоторые из девушек раскаялись в своем раскаянии и выбросились из окон, буквально скукожившись до смерти.12 Она по-бабушкиному интересовалась браками своих друзей, устраивала множество сватовств, а иногда ставила замужество условием продвижения по службе при своем дворе. Как и следовало ожидать, в преклонном возрасте она стала суровым блюстителем общественной морали.13
В конце концов она увлеклась теологией и стала спорить с мужем о природе Христа. Юстиниан старался объединить Восточную и Западную церкви; единство религии, по его мнению, было необходимо для единства империи. Но Феодора не могла понять двух природ Христа, хотя и не испытывала затруднений по поводу трех лиц в Боге; она приняла монофизитское учение, понимая, что в этом вопросе Восток не уступит Западу, и считая, что сила и удача империи заключаются в богатых провинциях Азии, Сирии и Египта, а не в западных провинциях, разоренных варварством и войнами. Она смягчила ортодоксальную нетерпимость Юстиниана, защищала еретиков, бросала вызов папству, тайно поощряла рост независимой монофизитской церкви на Востоке; и по этим вопросам она упорно и беспощадно боролась с императором и папой.
III. БЕЛИСАРИУС
Юстиниану можно простить его страсть к единству; это вечное искушение как философов, так и государственных деятелей, а обобщения порой обходятся дороже войны. Отвоевать Африку у вандалов, Италию у остготов, Испанию у вестготов, Галлию у франков, Британию у саксов; загнать варварство обратно в его логово и восстановить римскую цивилизацию на всем ее прежнем пространстве; вновь распространить римское право на весь мир белого человека от Евфрата до стены Адриана: это не были благородные амбиции, хотя им суждено было истощить как спасителей, так и спасенных. Ради этих высоких целей Юстиниан покончил с расколом Восточной и Западной церквей на папских условиях и мечтал собрать ариан, монофизитов и других еретиков в одно великое духовное лоно. Со времен Константина ни один европеец не мыслил в таких масштабах.
Юстиниан был благосклонен к компетентным генералам и стеснен в средствах. Его народ не желал участвовать в его войнах и не мог за них платить. Вскоре он израсходовал 320 000 фунтов золота, которые предшественники Юстина оставили в казне; после этого он был вынужден вводить налоги, которые отталкивали граждан, и экономить, что мешало его генералам. Всеобщая воинская повинность прекратилась за столетие до этого; теперь императорская армия почти полностью состояла из варваров-наемников из сотни племен и государств. Они жили грабежом и мечтали о богатстве и изнасиловании; то и дело они бунтовали в разгар битвы или теряли победу, останавливаясь для сбора трофеев. Ничто не объединяло и не вдохновляло их, кроме регулярного жалованья и умелых генералов.
Белисарий, как и Юстиниан, происходил из иллирийских крестьян, напоминая тех балканских императоров - Аврелиана, Проба, Диоклетиана, - которые спасли империю в третьем веке. Ни один полководец со времен Цезаря не одержал столько побед при столь ограниченных людских и финансовых ресурсах; мало кто превзошел его в стратегии и тактике, в популярности среди своих людей и милосердии к врагам; возможно, стоит отметить, что величайшие полководцы - Александр, Цезарь, Белисарий, Саладин, Наполеон - считали милосердие могучим двигателем войны. В Белисарии, как и в других, была та чувствительность и нежность, которая могла превратить солдата в любовника, как только его кровавые задачи были выполнены. И как император обожал Феодору, так Белисарий обожал Антонину, с тающей яростью переносил ее неверность и, по разным причинам, брал ее с собой в походы.
Свои первые награды он завоевал в войне с Персией. После 150 лет мира между империями возобновились военные действия в старом соперничестве за контроль над торговыми путями в Среднюю Азию и Индию. После блестящих побед Белисарий был внезапно отозван в Константинополь; Юстиниан заключил мир с Персией (532), заплатив Хосру Ануширвану 11 000 фунтов золота, а затем отправил Белисария отвоевывать Африку. Он пришел к выводу, что не может рассчитывать на постоянные завоевания на Востоке: население там враждебное, границы трудно защищать. Но на Западе были народы, привыкшие за века к римскому правлению, возмущавшиеся своими еретиками-варварами и обещавшие сотрудничество в войне, а также налоги в мире. А из Африки поступало дополнительное зерно, чтобы успокоить критические рты столицы.
Гайзерик умер (477 г.) после тридцатидевятилетнего правления. При его преемниках вандальская Африка восстановила большинство своих римских традиций. Официальным языком стала латынь , и поэты писали на ней мертвые вирши в честь забытых королей. Римский театр в Карфагене был восстановлен, в нем снова стали разыгрывать греческие драмы.14 Памятники античного искусства пользовались уважением, и возвышались великолепные новые здания. Прокопий изображает правящие классы как цивилизованных джентльменов, которых иногда коснулось варварство, но в основном они пренебрегают военными искусствами и неторопливо разлагаются под солнцем.15
В июне 533 года пятьсот транспортов и девяносто два военных корабля собрались в Босфоре, получили приказ императора и благословение патриарха и отплыли в Карфаген. Прокопий был в штабе Белисария и написал яркий рассказ о "Вандальской войне". Высадившись в Африке всего с 5000 конников, Белисарий пронесся по импровизированной обороне Карфагена и за несколько месяцев сверг власть вандалов. Юстиниан слишком поспешно отозвал его для триумфа в Константинополе; мавры, спустившись с холмов, напали на римский гарнизон; Белисарий поспешил вернуться как раз вовремя, чтобы подавить мятеж в войсках и привести их к победе. Карфагенская Африка отныне оставалась под властью Византии до прихода арабов.
Хитрый дипломат Юстиниан заключил союз с остготами, пока Белисарий атаковал Африку; теперь он заманил франков в союз, приказав Белисарию завоевать остготскую Италию.
