мощным инструментом МИТИ для проведения промышленной политики в период высоких темпов роста и в настоящее время (закон 1949 года был переписан, но оставался в силе в течение 1980 года).
Йошино и MCI, которые явно не продумали все последствия этого закона, рассматривали его в первую очередь как экстренную меру военного времени. Однако в то же самое время другие сегменты правительства двигались в сторону плановой и контролируемой государством экономики.
Важное административное изменение после начала войны в Китае произошло за пределами МКИ; 23 октября 1937 года был создан Совет по планированию при кабинете министров (Кикаку-ин)".
14 мая 1937 года в качестве подготовительного шага к планированию и государственному контролю кабинет Хаяси реорганизовал и укрепил Исследовательское бюро кабинета 1935 года и переименовал его в Агентство планирования кабинета (Kikaku-cliö). Когда в следующем месяце к власти пришло правительство Коноэ, оно решило объединить военное исследовательское подразделение 1927 года (Бюро ресурсов) и Агентство планирования в новый и очень мощный орган, который теоретически должен был командовать и координировать деятельность различных министерств. Это был Плановый совет кабинета министров (CPB). Он объединил военных, бюрократов, занимавшихся реформами, плановиков из Маньчжурии и (невольно) некоторых ведущих марксистских экономистов того времени в то, что называли "генеральным штабом экономики". ft имеет непосредственное отношение к истории МФТИ по нескольким причинам. Во-первых, в нем работали многие сотрудники МКИ (или, наоборот, многие бывшие сотрудники КСП перешли в МКИ после войны). Во-вторых, в 1943 году он был объединен с MCI, чтобы создать Министерство боеприпасов. В-третьих, оно стало прецедентом для послевоенного Совета по стабилизации экономики и Агентства по экономическому планированию, на которые МИТИ либо оказывал сильное влияние, либо доминировал в них. Что особенно важно, метод планирования CPB потребовал реорганизации MCI в отраслевые бюро, которые сохранялись в MITI до 1973 года.
При создании КСП была разделена на шесть отделов: общие планы, внутренние планы, финансовые планы, промышленные планы (Уэмура Кёгоро был первым главой этого отдела), планы коммуникаций и исследования. В 1939 году, после удручающего провала первых попыток экологического планирования, КПБ был реорганизован в секретариат, первый отдел (общая политика расширения национальной мощи), второй отдел (общая мобилизация), третий отдел (трудовая и гражданская мобилизация), четвертый отдел ("планы мобилизации материалов" и "планы расширения производства"), пятый отдел (торговля и финансы), шестой отдел (транспорт и связь) и седьмой отдел (наука и техника). В последующие годы он претерпел еще семь незначительных изменений (четвертый отдел, например, был объединен со вторым). Первым президентом КППБ принц И4оноэ назначил своего старого профессора права из Университета Иэёто Таки Масао, но последующими президентами и вице-президентами были бюрократы-реформаторы или военные (см. табл. 9). Первоначальный штат КСП состоял из 116 карьерных чиновников, техников и временно прикомандированных специалистов.
Самым известным продуктом КПБ стал Национальный закон о всеобщей модернизации (Kokka Sôdöin Hô, закон № 55, внесен в Сейм 24 февраля 1938 года, принят 1 апреля 1938 года и введен в действие 5 мая 1938 года). Это был не просто экономический закон. Он был задуман как замена закона о боеприпасах 1918 года, но в действительности он предусматривал полную реорганизацию общества по тоталитарному образцу. По словам Мурасэ, его составителем был Уэмура Кёгоро". Несмотря на масштабность закона, его 50 статей содержат очень мало четких правил и предписаний. Все детали реализации были оставлены на усмотрение императорских ордонансов, которые бюрократия могла издавать по собственной инициативе, не обращаясь к Сейму. Закон фактически стал карт-бланшем для исполнительной власти на любые действия, о которых она и ее различные клиенты могли договориться; его политика распространялась не только на промышленность и экономику, но и на образование, труд, финансы, издательское дело и практически все виды социальной деятельности, даже отдаленно связанные с военными действиями".
В парламенте активно обсуждался закон о мобилизации. Лидеры новых дзайбацу одобрили его, даже если им не нравился контроль, потому что он означал для них расширение бизнеса. Старые дзайбацу и независимые лидеры бизнеса выдвигали многочисленные возражения и требовали права голоса в постановлениях, которые должны были ввести закон в действие (они его получили), но в течение 1938 года их успокаивали заверениями, что китайский инцидент скоро закончится, или их перекрикивали военные представители в палатах парламента. Некоторые экономические лидеры, по-видимому, намекали на необходимость сохранения фасада гражданского контроля для продления дружественных торговых отношений с США и Великобританией, с чем согласились военные, и дивиденды по акциям продолжали выплачиваться практически до конца Тихоокеанской войны, когда дзайбацу уже не возражали против национализации своих разрушенных заводов. Эти права собственности дзайбацу оказались практически единственными гражданскими правами, которые соблюдались в течение всего военного времени.
Более важным, чем закон о мобилизации, для понимания послевоенной промышленной политики была работа четвертого отдела КПБ, который отвечал за разработку планов мобилизации материалов (busslii döin keikuku, сокращенно #iifsnrIö)". Несмотря на то, что эти планы были совершенно секретными (только в 1960-е годы были опубликованы их полные подробности), их влияние на послевоенное управление экономикой невозможно переоценить. Все аналитики сходятся во мнении, что опыт и методы планов мобилизации материалов военного времени нашли свое отражение в Законе о временном контроле спроса и предложения материалов (Rinji Busslii Jukyii Chösei Hö) от октября 1946 года, который был основным законом управления MCI в период оккупации и в "валютных бюджетах" 1950-1964 годов, которые были основными инструментами контроля МИТЛ в эпоху высоких темпов роста. Эти планы также отражали сильное влияние в 1930-е годы в Японии сталинской экономики, в частности экономического анализа с точки зрения прямых поставок товаров в промышленность, а не попыток согласовать спрос и предложение с помощью цен и других рыночных сил, а также советских пятилетних планов как средства быстрой индустриализации, независимо от их влияния на потребление и благосостояние".
Доклад от 9 ноября 1937 года от президента КПБ премьер-министру, в котором говорилось, что в валютных резервах имеется 470 миллионов йен для оплаты чрезвычайного военного импорта в течение последнего квартала 1937 года. В докладе также предлагался бюджет для расходования этой суммы. В связи с продолжающимся инцидентом в Китае Департамент промышленных планов Уэмуры создал Отдел общих дел по планам мобилизации материалов (Butsudñ Sñmulaan) и поручил ему разработать аналогичный бюджет на 1938 календарный год. Это был первый настоящий план мобилизации материалов. Подготовленный за два месяца, план исходил из базового предположения, что в течение года импортные возможности составят 3 миллиарда йен. Затем он рассчитал военные и гражданские потребности, которые должна была покрыть эта сумма, и указал точное количество 96 товаров, которые было разрешено импортировать. В плане также были
