холодного и
враждебного Германского моря, это продуваемое всеми ветрами место
казалось краем света. Ведомые сюда Флавом, братом Арминия, который знал
94
эту местность из-за ее близости к родине его собственного племени херусков, легионы безуспешно искали тропей Друза в течение двух дней.
— Да пошел ты, господин, — пробормотал Фенестела себе под нос.
Тулл усмехнулся, ничуть не смутившись. — Кто бы мог подумать, что
мы вернемся сюда, если я прав, конечно. В последний раз, когда мы с тобой
были здесь… — Он сделал паузу, вновь переживая ожесточенную битву, которую он и его люди вели в составе армии Друза поколение назад.
Маркоманы были такими же, как и все германские племена: отважными, стойкими врагами, воинами, не боявшимися умереть, даже когда становилось
ясно, что их дело безнадежно.
— Это был тяжелый бой. — Выражение лица Фенестелы было
мрачным. — Мы потеряли более дюжины человек из центурии.
— Да, это так. — У Тулла вырвался вздох. За предыдущие двадцать с
лишним лет под его командованием погибло так много людей, что он давно
забыл большинство их лиц. Как бы он не старался, он не мог избавится от
мучительного чувства вины, за то, он не смог спасти больше людей, какой бы
невыполнимой задачей это ни было. Нежеланное чувство таилось в темных
уголках его души, проявляясь, когда он был подавлен, или когда находился в
месте на подобие этого.
По коже Тулла поползли мурашки. Он почти мог видеть призрачные
фигуры на краю своего поля зрения, ожившие призраки из его прошлого.
Яростным морганием он заставил их исчезнуть. Единственными фигурами, которые он видел, были его легионеры из Пятого легиона, стоявшие длинной
шеренгой и неподвижные, потому что он остановился. «Они хорошие люди»,
— подумал он. «Отличные солдаты». Он сохранит их жизнь любой ценой.
Фенестела указала на холм. — Лучше сходи и посмотри, в порядке ли
твой старый глаз, а?
— Со зрением у меня все в порядке, будь ты проклят, — прорычал
Тулл, ударив Фенестела своим витисом, но его опцион уже исчез, вернувшись в тыл центурии.
Ворча себе под нос, Тулл отдал приказ наступать.
Час спустя Тулл был на вершине кургана, ожидая Германика. Его
догадка была верна. На вершине холма он нашел дубовый ствол, уже
поваленный, но все еще украшенный кольчугой. Вся территория была усеяна
наконечниками копий и умбонами щитов. Шлемов и мечей было не так
много – немногие германские воины могли позволить себе такое дорогое
снаряжение, поэтому их бы взяли в качестве добычи. Кольчуг было мало по
той же причине. Оставлять убитого врага в тропее было обычным делом, но
местные племена, по-видимому, захоронили эти трупы одновременно с
разрушением алтаря Друза и украшавшего его оружия.
95
Солдаты Тулла и остальная часть когорты были довольны: нахождение
тропея положило конец их потным, утомительным поискам. Под
командованием Бассия три центурии стояли на страже полукругом, лицом к
востоку и югу, в то время как остальные расположились в ожидании своего
командира. Им не разрешалось сидеть, но Тулл и другие центурионы
разрешили им опустить щиты и прислонить копья к деревьям. Священное
место или нет, но легионеры наслаждались возможностью отдохнуть. Еда и
вино были съедены. Потекли шутки и непринужденная беседа. Легионеры
играли в кости и латрункули. Шутки и непристойные истории наполняли
воздух, но тихим голосом. Заросшее, разоренное, это все еще было
священное место.
Пиииип! Пиииип!
Тулл ждал этого сигнала — Бассий согласился с его предложением, чтобы Фенестела подождала в паре сотен шагов от них, на вероятном пути
подхода Германика. Два свистка означали, что их военачальник идет. —
Германик здесь! Поднимите свои щиты и копья, ленивые ублюдки.
Построиться по центуриям, — крикнул Тулл.
Упоминание священного имени заставило мужчин броситься за
оружием и снаряжением. Тулл ходил взад и вперед, хмурясь и лая на тех, кто
двигался недостаточно быстро. Под наблюдением своих центурионов две
другие центурии поспешили сделать то же самое. К тому времени, когда стал
слышен стук копыт, холм была окружена почти полным кругом легионеров, стоявших лицом во внутрь. Осталась брешь, через которую Германик и его
эскорт могли проехать. Солдаты с прямыми спинами, копьями и
упирающимися в землю перед ними щитами производили впечатляющее
зрелище.
Тулл остался рядом с самой большой кучей находок, дубовым стволом, который когда-то стоял здесь, и дюжиной или более умбонами щитов, их
некогда полированные поверхности стали ржавыми и потускневшими.
Появление Германика было всем,
