пузо уже на нос лезет, нельзя тебе такие тяжести таскать! Поняла? Я не немощная, справлюсь уж как ле!
Я мягко улыбнулась пожилой женщине. Сама так сама. Мое дело предложить. Да и своей работы полно, если честно. Мне сегодня еще всю гинекологию мыть.
Я тяжко вздохнула, нашла в подсобке свой инвентарь, и принялась за работу.
– Сенечка, ты с ума сошла?! – Мария Сергеевна подошла так неожиданно, что от испуга я бросила швабру в ведро, расплескав грязную воду по белоснежному кафелю. – Ну ты чего пугаешься-то? – Пожурила меня строгая женщина.
– Здравствуйте, Мария Сергеевна, – я потупилась, уже заранее понимая, что взбучки не избежать.
Доктор внимательно на меня посмотрела из-под строгих очков.
– И-и?
– Что «и», Мария Сергеевна?
– И как долго ты еще работать собираешься, Есения?!
Да, да. Знаю, знаю. На седьмом месяце беременности уж точно пора бы было в декрет. Лежать на диване, плевать в потолок. А не таскать тяжелые ведра и каждый день отираться в больнице, цепляя болячки.
Но, когда малыш родится, я ведь еще долго не смогу на работу вернуться. А жить нам с ним на что-то придется…
– Последняя неделя, Мария Сергеевна. Обещаю, – шмыгая носом, уверила своего гинеколога.
– Последняя неделя должна была быть еще две недели назад, – флегматично заметила она мне в ответ.
– Я знаю, но…
– Ладно, – внезапно смягчившись, женщина погладила меня по плечу, – все хорошо, Сенечка. Ты девочка не глупая, сама знаешь, что делаешь. Просто будь аккуратна, хорошо?
– Хорошо, – улыбнулась я ей, расчувствовавшись от такого теплого тона. Ох, уж эти гормоны. В последние месяцы меня любое доброе слово из колеи выбивает, а в носу то и дело пощипывает. – Да я и не беспокоюсь. Вы же тут, рядом.
Женщина склонила голову набок и ласково на меня посмотрела:
– Я пойду, Сенечка, – торопливо проговорила она. А уже когда удалилась, до меня донеслось: – Ох, бедная… Бедная девочка… Как же она будет одна?
Чтобы совсем не расплакаться, я стиснула зубы.
Одна. Да. На всем белом свете.
Ну и что, Сень?! – Ободряла я сама себя мысленно. – Мало что-ли в нашей стране матерей-одиночек? И ведь как-то справляются. Тянут. Я-то чем хуже?
Странно, но, несмотря на бедственное положение, когда я узнала, что под сердцем ношу малыша – в моей голове даже мысли не возникло, стоит ли этому малютке появиться на свет. Он стал моей часть, кровинкой, и я заранее уже беззаветно любила его…
Да, универ пришлось бросить. Вернее, взять академический отпуск, но я совсем не уверена, что смогу вернуться туда, когда сын родится.
Зато подвернулось хорошее место работы. Один из преподавателей в институте похлопотал за меня. Теперь я работаю в дорогой частной клинике. Да, санитаркой. Ну что в этом такого? Зарплата здесь хорошая, платят официально, так что у меня будут даже декретные! А еще клиника берет на себя ведение беременности сотрудниц. Так что рожать я тоже буду тут, под надежным присмотром! На большее в моей ситуации даже рассчитывать не приходилось.
Я воспрянула духом, убедив себя, что все не так плохо, и погрузившись в мысли о том, что будет, когда родится малыш, продолжила заниматься рутиной.
Продезинфицировала поверхности в коридорах, в нескольких кабинетах убрала и проветрила, осталось только помыть пол в коридоре. Вот там-то меня и ждала самая внезапная встреча за последние несколько месяцев.
Встреча, к которой я точно была не готова.
Дверь кабинета Марии Сергеевны хлопнула и оттуда вылетела блондинка.
За ней следом мужчина. Он схватил девушку под локоть и потащил ее к выходу.
Та торопливо перебирала ногами на каблуках выше неба. Мне показалось, вот-вот споткнется и растянется по белоснежному кафелю.
Пара о чем-то негромко спорила, и я даже пыталась подслушать до тех пор, пока не удалось разглядеть лицо человека, что держал девушку.
Потому что рядом с ней был… Гром?
Сердце пропустило удар.
Сомнений нет. Это он. Высокий и мощный. В дорогом пиджаке, начищенных до блеска ботинках, брюках со стрелкой.
Каждое мужское движение было упругим, уверенным, властным.
А я… я так и замерла к ним полубоком, боясь встретиться взглядом с тем, чьего ребенка ношу под сердцем сейчас.
5
В зобу дыхание сперло, ладони тут же вспотели. Лицо окаменело, а глаза к нему будто приклеились!
– Гром, ну ты… ты чего? Эй! Мне же больно! – Блондинка говорила капризно, и пыталась выдернуть свою ручку из его мощной лапы.
Не к месту вспомнилось, что хватка у Грома звериная. Мое тело хорошо это помнит.
– Шагай, – особенно не церемонясь, он гаркнул ей в спину. Но не тут-то было. Девушка уперлась каблуками в скользкий пол. Дальше Грому пришлось бы тащить ее на буксире, поэтому он нехотя остановился, прожигая свою спутницу яростным взглядом.
– Гурам, ну ты… Ты чего, в самом деле? – Нервно облизывая пересохшие губы, та бегала взглядом, заискивающе глядя на мужчину. – Ну… – развела она в сторону руки, – так бывает.
– Ты, – он дернулся, резко склонился и ткнул ей в грудь указательным пальцем, – решила меня обмануть? Ты хоть представляешь, что я с тобой за это сделать могу?
Я похолодела. Блондинка, кажется, тоже.
– Я н-не… не обмануть, Гурам. Я-я… думала, что правда беременна! Клянусь! Ты же видел три теста! Они все положительные! Гром, ну… Ну поверь мне, пожалуйста, а?… – Набравшись храбрости, она сама шагнула ближе к мужчине, и взяла его за руку. Тот проследил за этим жестом лениво и будто бы нехотя.
Стряхнул с себя тонкую руку, и сухо сказал:
– Действительно решила, что хочешь детей от меня? А ты знаешь, что было бы дальше?
Девушка втянула голову в плечи:
– Ну-у… Я была бы хорошей мамой твоему сыну. Или дочке? Разве нет?
– Думаешь?
Кажется, блондинку это не слабо задело, потому что следом она уязвлено вскинула взгляд.
– А почему нет? Я понимаю, мы так мало знакомы. Но ты бы узнал меня лучше! И возможно… Возможно у нас бы получилась семья?
Гром запрокинул голову к потолку и… расхохотался!
Клянусь, он просто расхохотался ей прямо в лицо, от чего девушка окончательно растерялась.
Однако, его смех стих так же внезапно, как начался.
Взглядом, острым как скальпель врача, посмотрел на свою собеседницу и тихо сказал:
