Наконец-то можно, забыв мысли о проклятых деньгах, со спокойной душой сесть на пруду. Надоест рыбалка — почему бы не заняться разведением канареек?..
Ничто не помешает досугу. Караси, хомячки или пичужки, а уже не придётся ни о чём волноваться: дёргаться, бесплодно и мучительно размышляя, верен ли был инсайд, сработает ли на этот раз комбинация, принесёт ли она заветную прибыль — или, гори оно всё синим огнём, ни черта не выйдет!..
Но пока не настало это сладкое время, он, Никанор, заряжает по полной. Напоследок — от души. Чтоб хоть на какое-то время хватило.
А потом — ну что потом. Придётся искать новые источники. Увы, неизвестно, когда они найдутся. И найдутся ли вообще.
Такого золотого точно не будет.
Потому что сейчас-то не просто так себе источник, каким может быть, в принципе, любой. Все эти любые одинаковы в одном: они чужие. Чужого человека как ни заряжай, как ни подмазывай, он больше в свой карман смотрит, о свой безопасности думает. На твой карман, на твою безопасность ему плевать с высокой колокольни.
В том и штука, что здесь-то совсем не чужой человек: двоюродный брат. Да и «двоюродный» здесь лишнее. Что мелочиться, брат есть брат. Брат не подведёт. Голос крови звучней иных. И где такого другого найти? Такого не найдёшь.
Что делать? Он не знает. Хоть сам теперь во Францию перебирайся, ха-ха. А что, неплохая мысль. Там, в конце концов, Эйфелева башня, не правда ли.
Старик кручинился пуще самого Никанора.
* * *
Вторым эшелоном шла подготовка к торжеству.
Никанор снимал квартиру на Соколе, но поскольку жил по большей части у неё, от квартиры отказался. Квартира и правда была, но она там даже не успела побывать. А в доме, в его шикарном коттедже, что расположен в элитном посёлке, идёт ремонт, так что в коттедже ей тоже делать нечего. Там, honey, шагу не ступить — ямы, рвы, горы земли, груды кирпича, штабеля плитки, вонь краски, вой болгарок и дрелей. Ох уж эти проклятые ремонты. Тебе ли не знать, sweetie. Обещают за месяц — готовься к трём. Говорят о трёх — раньше года не окончат. Он велел не трогать одну из многочисленных комнат, чтоб было хоть где переночевать, когда заезжает присмотреть за работой. Сама знаешь, такой народ, с ними ухо востро. Благодаря его неусыпному вниманию дела идут, конец виден. Скорее бы.
В отремонтированные хоромы они войдут рука об руку. И до отца ей оттуда близко: сорок километров без пробок — пустяк. Одна нога здесь, другая там. Можно сказать, что даже и не на два дома придётся жить. На полтора от силы. А то и вовсе на один, просто немного разбросанный.
Что касается самой свадьбы, то он предлагает Путевой дворец.
Ой, она и не знала, что в Путевом дворце играют свадьбы. Ну надо же!.. Неужели тот самый?.. Просто не верится.
Ну да, тот самый. Он уже смотрел сайт. Давай вместе… Какой большой!.. Вот и отлично, зачем тесниться. Такое событие должно запомниться на всю жизнь.
Ты согласна?
Она согласна.
Замечательно. Он навёл кое-какие справки, кое над чем поразмыслил. Конечно, лучше было всё организовать не здесь… Как — где?.. да где угодно, миллион подходящих мест для этого намолен, америкосы по слухам не ленятся таскаться на Таити. Не то Гаити… Неважно, им там всё близко. Короче, надо полюбопытствовать, где играют свадьбы достойные люди мира сего. Прежде не приходило в голову интересоваться. Ты понимаешь, милая, не возникало такой необходимости, не было повода. Такое ведь не каждый день случается… чтобы как солнечный удар. Далеко не каждый… правда, солнышко?
Наверное, так и следует поступить: пусть само бракосочетание станет первым пунктом нашего чудного путешествия. Ему бы хотелось бросить всё, забыть о делах, снова стать бесшабашным подростком и кочевать с ней в обнимку из города в город, из страны в страну: снимать самые сливки радости, самый мёд счастья, не зря ведь так и называется это время — медовый месяц.
Однако следует помнить, что свадьба на чужбине предполагает ограниченное, увы, число гостей. Разумеется, тесниться они не станут, круг приглашённых может быть сколь угодно широк, сети будем закидывать наотмашь. Да ведь всё равно явятся только те, кому позволяют обстоятельства, верно?
То есть, скорее всего, далеко не все. А ведь она хотела бы, кажется, видеть в застолье старых подружек. И даже кого-то из школьных однокашниц. Желание понятно, но что если девочки не смогут позволить себе этого небольшого путешествия? Спору нет, он в состоянии всем оплатить перелёт и гостиницу. Она знает, он совершено не скряга, да и не такие уж деньги. Но дело деликатное: некоторые не согласятся из соображений, нелепость которых не отменяет их принципиальности. Типа нам подачки не нужны. Типа вон вы какие короли и что делаете, а мы как бедные родственники. Типа у вас-то праздник, а мы для антуража.
Вот видишь, ты тоже так думаешь.
Поэтому лучше, может быть, торжество провести здесь, а сразу после встать на крыло. Из-за стола в аэропорт. Мы дальние пташки, пора нам, пора или как там. Три часа — и молодые на Лазурном берегу.
Так что Путевой дворец — разумный компромисс между желанием никого не видеть, потому что, если честно, им ведь никто и не нужен, правда?.. им хватает друг друга… вот видишь, — и достойным исполнением некоторых обязательств. Называй их как хочешь: светские, семейные, дружеские.
Что? Моих? Нет, моих не будет.
Он же рассказывал… она ведь помнит?.. Ну да. Дикая история. Едва не сломала ему жизнь. Ну конечно, он может ещё раз, почему нет. Если тебе не надоело слушать, милая, я с радостью. Когда-то об этом ужасном прошлом он и подумать не мог без содрогания… но ко всему привыкаешь, теперь говорит спокойно. Дело было так.
Он заканчивал школу, когда мама решила всерьёз заняться бизнесом — и открыла салон красоты. Идея оказалась удачной, своевременной, рынок назрел, в городе была, как ни странно, явная недостача такого рода услуг.
Её заведение быстро завоевало популярность, главные модницы стали её постоянными клиентками. Марсовская с телевидения — та с ней прямо подружилась. Ну, ты знаешь, как это бывает между женщинами… и это стало хорошей рекламой: туда сама Марсовская захаживает!.. Маму звали Марией, вот и заведение назвали особо не мудрствуя — «У Маши».
Но когда всё так хорошо завертелось, отчим начал ревновать её к работе. Трудно сказать, что его взволновало, прежде он так не бесился. Может быть, сама атмосфера салона, куда женщины приходят, чтобы стать красивее? Может быть, ему виделось в этом что-то граничащее с соблазном, с пороком?.. Вообще-то да,
