2337d547953f41468185489517784d49 - Автор Неизвестен

расправы и массовые расправы над мирным населением (известны, в частности, массовые расстрелы заложников в ответ на покушение на В.И. Ленина и на убийство М.С. Урицкого). Само понятие права трактовалось в ст. 1 «Руководящих

начал по уголовному праву» РСФСР 191 9 г. следующим образом: «Право — это система (порядок) общественных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и

охраняемая организованной его силой»1. То есть право рассма-тривалось исключительно как инструмент захватившей власть

группировки, отрицалась его самоценность.

Ничего подобного со стороны белых правительств

А.В. Колчака, А.И. Деникина и других вождей Белого движения не было — как в их правоустанавливающих документах, так

и на практике (в связи с чем о «белом терроре» можно говорить

с достаточной степенью условности). Лица, заподозренные в

подпольной деятельности в пользу большевиков либо совер-шившие преступления при советской власти, подлежали суду; исключение из этого правила при А.В. Колчаке допускалось в

прифронтовой полосе в боевой обстановке — как уже говорилось, приказ по армии от 14 мая 1919 г. предписывал коммунистов и добровольцев Красной армии в боях в плен не брать

и расстреливать на месте2. Система же заложничества, при-нятая у красных, у белых в централизованном виде отсутство-вала. Единственным широко известным документом на эту

тему, который постоянно смакует просоветская пропаганда, был приказ колчаковского генерала С.Н. Розанова от 28 марта

1 Цит. по: Цветков В.Ж. Адмирал Колчак: «преступление и наказание» Верховного правителя России. С. 45.

2 Русская армия. 1919. 16 мая.

171

В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России

1919 г. о взятии заложников при подавлении Енисейского восстания. Однако этот приказ был отменён по настоянию министра юстиции правительства А.В. Колчака1, равно как приказ

чехословацкого полковника Крейчего от 11 мая 1919 г. о взятии заложников вдоль Транссибирской железной дороги был

отменён как «незакономерный» Комитетом по обеспечению

порядка и законности при правительстве Колчака2.

Просоветская пропаганда часто повторяет в доказательство

своего тезиса о «преступлениях Колчака» якобы имевшее место его распоряжение от 23 марта 1919 г., переданное Розанову, в соответствии с которым будто бы и был написан этот приказ.

Однако, как показало расследование историков, в тексте распоряжения, переданного по телеграфу 20-го (а не 23-го) марта

от имени А.В. Колчака военным министром Н.А. Степановым

командующему Иркутским военным округом генералу Арте-мьеву3, ни о каких заложниках речи не шло. Речь о заложниках

появляется в передаче этого распоряжения со своими допол-нениями самим Артемьевым генералу Розанову телеграммой

от 23 марта4. Именно в этой редакции его воспроизвёл как якобы распоряжение самого Колчака (и тоже от 23 марта) известный просоветский историк П.А. Голуб сначала в своей статье

в 2003 г., а затем и в монографии в 2010 г.; у него, в свою очередь, эту ссылку позаимствовали и редакторы некоторых сбор-ников документов5. Однако проведённое историками расследование показало, что по этой единственной архивной ссылке

на данный документ как на «приказ Колчака», впервые приве-1 ГАРФ. Ф. р-200. Оп. 1. Д. 118. Л. 93.

2 Там же. Л. 89–89 об.

3 Турунов А.Н. Партизанское движение в Сибири. М., 1925. Ч. 1.

С. 113.

4 Там же. С. 115.

5 Голуб П.А. В застенках Колчака. М., 2010. С. 76–77; Окрест Колчака… С. 15; Гагкуев Р.Г., Цветков В.Ж. Красный и белый террор //

Революция и Гражданская война в России. 1917–1922 гг.: фотоаль-бом. М., 2016. С. 236.

172

Глава 6. «Белый террор» и вопрос о реабилитации

дённой Голубом и заимствованной у него другими авторами1,

такого документа нет (что признал и известный просоветский историк, автор книги «Хроника белого террора в России»

И.С. Ратьковский).

Более того, сам приказ Розанова, возможно, был фальси-фицирован. В действительно опубликованном приказе, который и был затем отменён, речь шла о взятии заложников из

числа тюремных заключённых, а не мирного населения. Версия приказа о взятии заложников из мирного населения деревень впервые появилась в эсеровской газете Е.Е. Колосова уже

после падения власти Колчака, а затем была подхвачена и про-цитирована сибирским большевиком В. Вегманом в коммен-тарии к публикации воспоминаний генерала В.Г. Болдырева.

По архивной ссылке, воспроизведённой в сборнике документов «Процесс над колчаковскими министрами» (М., 2003) под

редакцией В.И. Шишкина, был обнаружен текст напечатанно-го Колосовым приказа в машинописном виде по советской ор-фографии, не применявшейся у белых2.

Приведённый пример ярко характеризует, как работают

с документами некоторые наши оппоненты. Так же, как их

идейные предшественники, в своё время без стеснения тира-жировавшие в качестве «жертв колчаковского террора» фото-графии умерших от тифа, которых не успевала хоронить отсту-павшая в жестокие сибирские морозы армия В.О. Каппеля, и

собственных жертв (например, в Иркутске).

Между прочим, просоветские публицисты любят цитиро-вать известный «меморандум» чехословацкого Национального совета, изданный после падения Омска (13 ноября 1919 г.) и обращённый к союзникам, в котором чехи, изображая себя

мучениками долга, поставленными в невыносимые условия, и

требуя немедленного возвращения на родину, заявляли: «Под