сказать, "передать" свою склонность к скуке какому-то внешнему механизму - протезу скуки.
Подумайте о человеке, который устроен таким образом, что ему вполне достаточно смотреть одну и ту же серию ситкома снова и снова, много лет подряд, потому что он совершенно не способен испытывать скуку. Теперь предположим, что мы возьмем экран этого человека и подключим его к телевизору его соседа, так что оба устройства всегда будут показывать один и тот же контент, выбранный соседом, который (предположим) обладает нормальным уровнем склонности к скуке. При прочих равных, казалось бы, потоки впечатлений этих двух людей теперь равны с точки зрения объективной скучности их просмотра. Но, конечно, вместо человека, выполняющего роль селектора, мы могли бы использовать неодушевленный механизм для выполнения этой работы.
Если немного прищуриться, то можно рассматривать современные потоковые сервисы и рекомендательные системы как (очень примитивные формы несколько неправильно настроенных) протезов от скуки. В идеальном случае они заставляют нас бесконечно потреблять персонализированный поток контента с подходящими интермедиями, в которых мы покупаем все то, что нам предлагают в рекламе. Механизм выбирает новый контент, чтобы предотвратить скуку, гарантируя, что мы остаемся "вовлеченными". Проблема в том, что хотя эти коммерческие системы могут быть несколько эффективны в предотвращении субъективной скуки, они, как правило, не предназначены для предотвращения объективной скуки. Напротив, их эффективность в соответствии с объективной функцией поставщика часто оптимизируется за счет того, что люди подсаживаются на бесконечную программу объективно неинтересных развлечений, возмущений и отвлечений, которые не намного лучше для наших душ, чем стальная приманка для лосося. Но эта проблема - условный факт, связанный с современными коммерческими стимулами. В принципе, такие системы можно было бы оптимизировать для достижения более назидательных целей.
Идея протеза скуки может быть обобщена до более универсального плана по избеганию неприятных психических состояний путем экспорта элементов их функциональности внешним механизмам.
Например, боль, которая служит предупреждающим сигналом о повреждении тела. Редко кто рождается без способности чувствовать боль, и это опасное состояние. Люди с врожденной анальгезией могут ходить по сломанным костям или сунуть руку в кипяток. Они часто идут на чрезмерный риск, не защищают свое тело и рано уходят из жизни.
Поэтому, если мы хотим избавиться от боли, нужно как-то решать эту проблему. К счастью, можно придумать несколько возможных решений.
Один из вариантов - спроектировать окружающую среду таким образом, чтобы она была безопасной даже для людей с ослабленной или отсутствующей ноцицепцией. В качестве альтернативы можно использовать более совершенную медицину для восстановления или регенерации поврежденных тканей и суставов, чтобы частые травмы стали менее опасными.
Но есть и другой подход - создать механизм, выполняющий ту же функцию, что и боль, но не причиняющий боли. Представьте себе "экзокожу": слой нанотехнологичных сенсоров, настолько тонкий, что мы не можем его почувствовать или увидеть, но который отслеживает поверхность нашей кожи на предмет раздражителей. Если мы положим руку на горячую плиту, в нашем зрительном поле вспыхнет ярко-красное предупреждение и раздастся громкий звук. Одновременно механизм сокращает наши мышечные волокна, чтобы заставить руку отдернуться, давая нам время обдумать свой следующий шаг. Другой компонент системы может следить за внутренними тканями и органами и отмечать любое состояние, требующее принятия мер.
Такая экзокожа в принципе не сильно отличается от привычных устройств, таких как детекторы угарного газа, носимые дозиметры и непрерывные мониторы глюкозы. Идея оснастить биологический организм целым набором искусственных датчиков вредного воздействия кажется несколько пародийной, хотя с развитыми нанотехнологиями ее можно было бы сделать совершенно незаметной. И конечно, если мы станем полностью цифровыми, многие вещи можно будет реализовать гораздо более элегантно.
Можно исследовать, можно ли приспособить аналогичные методы лечения, которые я предложил для скуки и боли, чтобы помочь нам избавиться от других функционально полезных, но внутренне нежелательных психологических динамик.
Обезьянничаем с человеческой природой
Здесь уместно вставить предостережение об изменении человеческой природы.
В принципе, существует огромная возможность улучшить наше существование, изменив и перестроив наши эмоциональные способности. На практике же существует значительная вероятность того, что мы погубим себя, если пойдем по этому пути слишком беспечно и без предварительного достижения более зрелого уровня проницательности и мудрости.
Это предостережение особенно касается модификаций эмоциональной или волевой природы, поскольку изменения, затрагивающие наши желания, могут легко стать постоянными. И не потому, что мы не сможем их изменить - с развитием технологий откат ранее сделанных изменений должен быть вполне возможен, - а потому, что мы можем не захотеть их менять. (Например, если вы изменили себя так, что не хотите ничего, кроме максимального количества скрепок, вы не захотите снова превращаться в существо, которое хочет других вещей, кроме скрепок, за исключением некоторых особых обстоятельств, когда вы ожидаете, что большее количество скрепок появится в зависимости от того, что вы таким образом изменили себя). Таким образом, подобное волевое изменение, даже если оно не является необратимым, может иметь тенденцию к тому, что оно никогда не будет обращено вспять.
Еще одна причина для сдержанности и осторожности в этой области заключается в том, что наши эмоции - даже те, которые мы считаем "негативными", то есть не только скука и боль, но и гнев, ненависть, ревность, зависть, печаль, страх и так далее - играют множество и порой весьма тонких ролей в нашей психической жизни. Они взаимодействуют между собой, формируя наши личности и поведение сложными и еще не до конца понятными способами. В настоящее время мы можем быть квалифицированы для того, чтобы внести некоторые скромные коррективы и исправить несколько вещей, которые явно сломаны. Но любая попытка кардинальной перестройки - особенно если прибегнуть к относительно новым инструментам, таким как фармакогенетика, а не (например) духовные методы - как можно предположить, несет в себе довольно высокий риск сделать нас менее, а не более удивительными. Иллюстрацию см. в раздаточном материале.
ПАМЯТКА 13.
ECCE
HOMO
Фреска испанского художника Элиаса Гарсии Мартинеса "Ecce Homo" в церкви Santuario de Misericordia в Борхе до и после неудачной реставрации в 2012 году. От несовершенно хорошего к совершенно плохому - хотя, по иронии судьбы, в разрушенном состоянии она принесла миру гораздо больше радости, чем в первоначальном.
Хорошая новость заключается в том, что к моменту технологической зрелости мы получим доступ к сверхмудрым и сверхспособным советникам и помощникам ИИ. Это значительно улучшит прогноз попыток утопического реинжиниринга сознания.
Однако в центре внимания этого курса не практические аспекты, поэтому вернемся к вопросу о том, скучно ли было бы
