class="p">Один из таких заводов частично принадлежал компании Glencore, расположенной примерно в 500 километрах от Замбии, через границу. Glencore снабжала плавильный завод рудой из своих собственных замбийских шахт и любым другим материалом, который могла дешево купить на рынке. На шахтах Замбии добывалась отличная руда. Но когда трейдеры Glencore увидели руду, которая поступала через границу из Конго, они не поверили своим глазам.
Чистота конголезской руды зашкаливала не только для медной руды, но и для кобальта. Среднее содержание меди в руде в мире составляет около 0,6 %. В Чили и Перу любой рудник со средним содержанием меди в руде более 1 % считается исключительно хорошим. В первые годы существования Мутанды среднее содержание меди в руде составляло более 3%.
Трейдеры Glencore попросили Хамзе показать им источник этой потрясающе богатой малахитовой руды. Итак, в 2006 году Глазенберг отправился сначала в Колвези, а затем на холм Мутанда. Глазенберг, ставший генеральным директором во многом благодаря скупке угольных шахт десятилетием ранее, считал, что будущий рост Glencore зависит от сочетания ее традиционных торговых способностей с горнодобывающей империей. Он был убежден, что Конго - это та возможность, которую он так долго ждал.
Из посредника Хамзе превратился в инвестора, получив контроль над землей вокруг холма Мутанда. Он выбрал безупречный момент: он создал Mutanda Mining в мае 2001 года, всего за несколько недель до того, как Мик Дэвис написал свою записку, в которой утверждал, что цены на сырьевые товары могут только расти. К тому времени, когда Глазенберг добрался до Мутанды, Хамзе требовался партнер с достаточными финансовыми возможностями и опытом для разработки рудника. Глазенберг не стал терять времени: в середине 2007 года он приобрел 40-процентную долю в Мутанде, а вместе с ней и операционный контроль, по цене около 150 миллионов долларов.
Примерно в это же время Глазенберг впервые столкнулся с Гертлером, когда они стали крупными акционерами другого рудника вблизи Колвези. Это было начало отношений, которые изменили экономику Конго.
До этого момента власть Гертлера над горнодобывающим сектором Конго не была столь доминирующей. Он сталкивался с конкуренцией со стороны других влиятельных брокеров и бизнесменов. Но Гертлер и Glencore вместе представляли собой грозную комбинацию: сырьевой трейдер обеспечивал финансовую мощь и влияние на рынке, а Гертлер открывал двери в коридоры власти Конго.
В 2011 году, когда Катумба работал над финансированием кампании по переизбранию президента Конго, Гертлер присоединился к Glencore в качестве акционера Мутанды. В марте одна из его компаний купила 20-процентную долю в руднике у государственной горнодобывающей компании Конго Gecamines. Цена, всего 120 миллионов долларов, казалась непостижимо низкой. Цены на медь были стремительно высоки, и почти в то же время консультант по горному делу, нанятый Glencore, оценил весь рудник почти в 3,1 миллиарда долларов, предположив, что истинная стоимость 20-процентной доли, которую купил Гертлер, составляет 620 миллионов долларов. Всего несколько месяцев спустя Glencore увеличит свою долю в Мутанде, оценив ее в четыре раза выше, чем заплатил Гертлер.
За более чем десятилетний период Гертлер и Glencore заключили более десятка сделок на сумму свыше миллиарда долларов. Glencore покупала у Гертлера доли в шахтах, предоставляла ему кредиты на сотни миллионов долларов и выплачивала ему роялти за медь и кобальт, которые изначально предназначались для конголезского государства. В свою очередь, Гертлер стал деловым партнером, советником и посредником Glencore в Конго. В течение многих лет торговый дом не имел своего представителя в столице Киншасе, полагаясь на Гертлера и его команду в отношениях с правительством.
Если у Glencore и были какие-то сомнения по поводу сотрудничества с Гертлером, она их не высказывала. Его участие помогло привлечь в ДРК столь необходимые иностранные инвестиции", - заявил Глазенберг в 2012 году. Но репутация Гертлера как бизнесмена, участвующего в непрозрачных сделках в Конго, была уже хорошо известна, поскольку Glencore заключала с ним одну сделку за другой.
Когда в начале 2008 года другой инвестор в конголезскую горнодобывающую промышленность обратился за информацией о Гертлере, отчет, полученный им от компании, проводившей юридическую экспертизу, который был раскрыт в последующих юридических документах, был похож на поучительную историю. Согласно отчету, подготовленному для Och-Ziff Capital Management, многомиллиардного американского хедж-фонда, у Гертлера были "неблагоприятные деловые партнеры". Гертлер использовал "свое значительное политическое влияние" в Конго "для облегчения приобретений, урегулирования споров и сдерживания конкурентов".
В сентябре 2016 года компания Och-Ziff заплатила более 400 миллионов долларов, чтобы урегулировать дело с американскими регулирующими органами, связанное, в частности, с ее сделками с Гертлером в Конго. В соглашении об отсрочке уголовного преследования с хедж-фондом правительство США обнажило влияние магната, утверждая, что Гертлер вместе с другими заплатил более 100 миллионов долларов в виде взяток конголезским чиновникам.
В феврале 2017 года, через несколько месяцев после того, как подробности дела Оч-Зиффа стали достоянием общественности, Гертлер поставил на кон свои фишки. Glencore выкупила его доли в двух своих основных рудниках в Конго. Цена составила 960 миллионов долларов.
Сделки в Конго, похоже, стали переворотом для Глазенберга. Он воспользовался нерешительностью других крупных компаний инвестировать в Конго и создал там огромные позиции для Glencore, сделав компанию ведущим поставщиком меди и кобальта - двух металлов, используемых в электромобилях и аккумуляторах, чьи перспективы выглядят блестяще. Для Кабилы ставка Glencore на Конго тоже стала благом. Компания возглавила волну инвестиций в конголезский горнодобывающий сектор и вскоре стала одним из крупнейших налогоплательщиков страны.
Затем, 3 июля 2018 года, музыка остановилась. Glencore объявила, что получила повестку в суд от Министерства юстиции США в рамках широкомасштабного расследования коррупции и отмывания денег, включающего ее сделки в Конго, начиная с 2007 года - года, когда она впервые инвестировала в Мутанду и когда начала работать с Гертлером. Цена акций компании упала.
Африканская авантюра Глазенберга стала уже не триумфом умных инвестиций, а пятном на наследии главы Glencore.
Несмотря на опасность, богатства Африки привлекали торговцев сырьем всех мастей.
Например, компания Trafigura вышла за рамки своей первоначальной ориентации на Латинскую Америку и Восточную Европу и бросилась на этот бурно развивающийся континент. В Анголе она сотрудничала с бывшим армейским офицером, генералом Леопольдино Фрагосо ду Насименту, известным в народе как "генерал Дино".
Близкий союзник президента Анголы Жозе Эдуарду душ Сантуша, генерал Дину стал акционером двух важнейших дочерних компаний компании Trafigura - Puma Energy, владеющей нефтяными терминалами и сотнями заправочных станций в Африке и Латинской Америке, и DT Group, совместного предприятия, деятельность которого в основном сосредоточена в Анголе. Через DT Group Trafigura и генерал Дину обеспечивали значительную
