взглядом, который явно говорит о том, что единственная ее проблема в жизни — это скука.
— Мы знакомы?
Я наклоняю голову набок, вставая так, чтобы моего сына не было видно.
— Не пришлось, но мы сейчас это быстро исправим. У меня к вам деловое предложение, София. Не будем ходить вокруг да около и вести светские беседы, окей? Я хочу купить вашего сына.
— Я хочу купить вашего сына.
— Прошу прощения, я ослышалась?
Мне кажется, словно всё это происходит со мной во сне. Не может же в реальности кто-то так бессовестно предлагать мне купить у меня сына.
— Тяжелый случай, — цокает рыжая и откидывает выпрямленную шевелюру себе за спину.
Она поднимает клатч на уровень своей груди и опускает взгляд, после чего достает из сумочки внушительную стопку стодолларовых купюр.
— Здесь пятьдесят тысяч долларов. Вполне хватит, чтобы начать новую жизнь. Мой юрист уже подготовил отказную, вот она. Осталось только подписать, а дальше уже не твоя проблема.
Она на полном серьезе достает следом лист А4 и сует мне его под нос.
Я не шевелюсь и держу руки опущенными, не собираюсь трогать ничего из этого руками. Мне одновременно противно и сюрреалистично, что это и правда со мной происходит.
— Кто вы такая?
Я хмурюсь и осматриваюсь по сторонам, словно ищу скрытую камеру.
— Серьезно? — с недоумением спрашивает рыжая, но, увидев мой взгляд, усмехается. — Не думала, что существуют такие женщины, которые не следят за жизнью своих бывших. Ты что, новости в интернете не читаешь?
Я вздергиваю бровь, не произнося ни слова. По правде говоря, ее слова заставляют меня оцепенеть.
— Социальные сети? Модные журналы? Газеты? — последнее она говорит уже и сама удивленно.
— Вы новая жена Гордея?
— Да.
— Убирайтесь. Если вы пришли, чтобы в очередной раз попытаться украсть у меня ребенка, то ничего не выйдет. И передайте мужу, что служба опеки, которую вы с ним подослали, это низко даже для такого подлого человека, как он.
— Служба опеки?
Удивление девушки неподдельное.
— Вы хотели, чтобы моего сына забрали в детдом, — говорю я снова, но уже неуверенно.
— Детдом? Что за глупости? — фыркает она и смотрит мне в глаза таким взглядом, словно я сморозила какую-то ерунду. — Дети там неотесанные и грубые, к тому же, чумазые. Зачем мне какой-то дикаренок вместо ребенка? Не знаю, кто натравил на тебя опеку, но один росчерк ручки, и мои люди всё решат. Конечно же, есть определенные условия и договор, который тебе нужно будет подписать.
Она продолжает рассуждать так, будто я уже согласна отдать ей, незнакомке, своего сына.
— Согласно контракту, ты должна будешь уехать и никогда больше не появляться в жизни сына, не имеешь права никогда с ним связываться даже в будущем, да и в целом распространяться о том, что ты его мать. Мальчик маленький, поэтому быстро тебя забудет и даже не вспомнит, что его биологическая мать ты, а не я.
Она говорит и говорит, а мне даже не смешно от той ереси, что она несет на полном серьезе.
В этот момент моей ноги касается детская рука.
— Мам? А кто эта тетя?
Голос моего сына такой непосредственный и полон любопытства, что я глотаю гнев и опускаю взгляд. Его рот весь измазан шоколадом, и мое сердце тает. Разве может хоть кто-то даже предположить, что я способна отдать свое сокровище бывшему мужу и его странной во всех смыслах жене?
— Кто я? — улыбается рыжеволосая и садится на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне. — Я твоя будущая…
— Никто, сынок. Это тетя с моей работы! — поспешно чуть ли не кричу я, переживая, что она испортит моему ребенку психику своими непонятными целями. — Поиграй пока, а маме надо поговорить.
— Я уже съел шоколадку, — с умным видом заявляет он и продолжает стоять на месте, разглядывая незнакомку.
А я вдруг осознаю, что так до сих пор и не знаю ее имени.
— Я куплю тебе тысячу шоколадок, ребенок, — пафосно заявляет она, и я едва не скрежещу зубами от злости.
— Ему много нельзя.
— А тысячу это много, мама? — спрашивает у меня Димочка, и я вся замираю, начиная осознавать колоссальную разницу между мной и женой Гордея.
Конечно, они могут дать моему сыну то будущее, которого он достоин, но… Но каждому ребенку нужна мать, а не деньги. Я ни за что не предам Диму.
— Много, сынок. Я потом тебе столько куплю. А пока можешь взять мороженое из холодильника.
Я подталкиваю его, и он радостно несется вглубь комнаты. Обычно я не разрешаю ему мороженое в холодном виде, а кладу в чашку и жду, когда оно растает, но сегодня решаю сделать исключение. Иногда приходится ставить приоритеты.
— Нехорошо обманывать ребенка, — качает головой непрошенная гостья.
— Как тебя зовут?
Раз она не обращается ко мне на вы, то и я не собираюсь ей выкать.
— Анфиса. Непривычно как-то, что кто-то не знает моего имени.
— Так вот, Анфиса. Если вам с мужем нужен ребенок, заведите его сами, а ко мне не лезьте. Гордей, конечно, мой бывший муж, но Дима — не его сын. Именно поэтому мы и развелись. Ни один мужчина не примет ребенка от чужого мужчины.
Я безбожно вру, но понимаю, что такой, как Гордей, не стал бы делиться с кем-то подробностями нашего развода.
— Будет тебе врать, Сонечка, — улыбается Анфиса и касается моего плеча, смахивая невидимые пылинки. — Мой человечек сделал тест ДНК, так что я доподлинно знаю, что это сын Гордея. Ты только представь мое удивление, когда я узнала, что на нем официально числится ребенок. Ты должна меня понять. Наш брак с Орловым — союз взаимовыгодный и завязан на больших деньгах, которые тебе и не снились. И я не могу позволить, чтобы какой-то ребенок на стороне получил что-то из моей кормушки. Так что будет для всех лучше, если он будет моим. Ну, сын, разумеется.
— Что ты сделала? Тест ДНК? Это незаконно.
— Ай, — машет она рукой, словно это пустяк. — Кого это волнует, верно?
— Меня волнует! — рычу я и делаю шаг назад, чтобы закрыть дверь. — Убирайся и не смей больше
