Игнатиуса Камбу.
Он пропустил удар. 'Какая компания?'
Сино Зим, - сказал я.
Мужчина сообщил мне, что офисы Sino Zim находятся на другой улице в нескольких кварталах отсюда, и по атмосфере в комнате стало ясно, что пора уходить.
Через два дня я отправился в Sino Zim, следуя указаниям, которые дал мне человек в юридическом офисе Kamba. На ресепшене я снова спросил, где находится Kamba. "Это китайская компания, и наши боссы сейчас на совещании", - ответил мне человек. Оказалось, что это был офис не Sino Zim Development, компании, получившей алмазную концессию в Маранге, а компании с похожим названием, которая управляла хлопковым предприятием Queensway's Group в Зимбабве. Чтобы найти Sino Zim, мне сказали вернуться на улицу и пройти мимо штаб-квартиры Megawatt House, полуразрушенной государственной компании по производству электроэнергии. Я дошел до Ливингстон-хауса, угловатого и внушительного двадцатидвухэтажного здания, которое было самым высоким в городе, когда его построили при белых, и названного в честь шотландского миссионера-первопроходца, увековеченного в западных представлениях об Африке благодаря его встрече в 1871 году с британским исследователем Стэнли ("Доктор Ливингстон, я полагаю?"). Сегодня в этом небоскребе, помимо прочего, располагается неэффективная антикоррупционная комиссия Зимбабве. Владельцы здания - та же компания, которая приобрела еще один офисный комплекс в другом конце города и отель, популярный среди свадебных гостей в пригороде, - Queensway Group.
Вестибюль Livingstone House был лишь немногим менее величественным, чем в Luanda One, ангольском небоскребе Queensway Group. У входа на третий этаж я наконец увидел официальный логотип компании Sino Zim, напротив которого располагался офис местного отделения Coca-Cola. Приемная Sino Zim выходила на большой балкон с покрытием AstroTurf и видом на заросли деревьев. Как мне сказали, руководители компании работали на седьмом этаже. Я поднялся на лифте и вошел в хорошо обставленный офис с абстрактным искусством на стенах. Элегантная секретарша сообщила мне, что руководство Sino Zim на сегодня уехало домой. Написав записку (на которую так и не ответили), я спросил секретаршу, посещал ли когда-нибудь офис Сэм Па. Она улыбнулась. "Он приходит и уходит".
Воздух был наполнен влагой, когда я шел по рукотворным каньонам Гонконга. Сверкающие небоскребы перемежались с обшарпанными многоэтажками и обветшалыми зданиями, обнесенными бамбуковыми лесами. Это было утро понедельника в мае 2014 года, и на первых страницах газет, продававшихся на оживленных улицах, сообщалось о протестах, вспыхнувших во Вьетнаме после того, как Китай направил нефтяную вышку в спорные воды, что стало последней региональной провокацией со стороны все более настойчивой державы. Я прошел мимо того места, где девятью годами ранее залп слезоточивого газа с близкого расстояния накрыл меня, когда я делал репортаж о марше корейских фермеров, выступавших против лишений глобализации, на саммит Всемирной торговой организации, проходивший в выставочном центре Гонконга.
Я добрался до нужного мне адреса: Пасифик Плейс, корона башен на Куинсвей, 88. Я прошел через торговый центр на уровне улицы, с его роскошными бутиками и угрюмым освещением, и поднялся во внутренний двор между башнями, украшенный зеленью. Здесь находилось дорогое кафе, рассчитанное на работающих здесь финансистов-космополитов. China Sonangol, China International Fund и ряд более скромных компаний группы Queensway зарегистрированы в гонконгском корпоративном реестре на десятом этаже Two Pacific Place, второй башни с изогнутым шпоном из зеркального стекла.
Просторный вестибюль был украшен маленькими картинами на стенах в стиле 1940-х годов, изображавшими бизнесменов с портфелями и играющих в гольф, а также женщин, выгуливающих крошечных собачек и задирающих юбки вверх, как Мэрилин Монро. Я вышел из лифта - весь в мраморе и зеркалах - на десятом этаже и увидел за стеклянными дверями логотип китайской компании Sonangol.
Внутри была комната ожидания слева и коленопреклоненная статуя африканской женщины, высеченная из темного камня. Я позвонил в домофон, и женщина в очках и голубой блузке впустила меня. Не успел я представиться, как появилась другая женщина. Она была невысокого роста, с округлым лицом, черными волосами, собранными в хвост, и одета в черную блузку и черные брюки. Она спросила, кто я. Я объяснил, что работаю репортером в Financial Times и пишу книгу, в которой будет фигурировать China Sonangol. Обе женщины вежливо улыбнулись, но в воздухе осталась явная неловкость.
Я перечислил названия других компаний группы Queensway, зарегистрированных по адресу, где мы стояли: China International Fund, New Bright, Dayuan. Я назвал Ло Фонг-Хунг, которая указала этот офис в качестве своего адреса. Женщина в черном сказала мне, что не знает об этих компаниях. Я спросил о China Sonangol, чей логотип был на стене рядом с нами. Она посоветовала мне заглянуть на веб-сайт. Я объяснил, что отправил бесчисленное количество писем, но ни на одно из них не получил ответа. Она настояла на том, чтобы я отправил еще одно письмо. Я спросил, есть ли в офисе кто-нибудь, кто мог бы ответить на мои вопросы. Она сказала мне, что она не "старшая", что здесь нет менеджеров, что я, должно быть, ошиблась местом. Я спросил, могу ли я оставить письменное сообщение для менеджера. Она отказалась. Я попросил назвать имя человека, с которым я мог бы связаться. Она отказалась. Я спросил ее имя. Она отказалась. Я указал на стопку брошюр, среди которых были экземпляры CIF Space, внутреннего бюллетеня China International Fund - компании, о которой, по словам женщины, она ничего не знала. Я попросил дать мне одну. "Мы не можем их распространять", - сказала она, а затем добавила: "Думаю, вам лучше уйти". Я вышел, дверь за мной щелкнула, и женщина исчезла. Я снова позвонил в домофон и попытался узнать, как дела у Сэма Па. "Нет, - ответила секретарша.
Та же история произошла и в офисе на сорок четвертом этаже следующей башни вдоль главной дороги, Lippo Centre по адресу: 89 Queensway, здание, напоминающее гигантскую стопку Дженги, в которое группа недавно перевела некоторые свои юридические адреса. Там я даже не успел войти в дверь другого офиса China Sonangol, как меня попросили удалиться.
Однако мне удалось узнать номер мобильного телефона Сэма Па. Я неоднократно звонил на него. В основном он отключался или переходил на сообщение о том, что его нет в Гонконге. Дважды он отвечал, и я объяснял, что собираюсь написать о нем. Он говорил по-английски с сильным акцентом. В первый раз он сказал, что находится на обеде, во второй - что у него встреча. Оба раза он сказал, что перезвонит. Но так и не перезвонил. Насколько я знаю, он никогда не давал интервью.
Единственным
